Северянин 6. Викинг. Ярл. Влад Лей

всех уже давным-давно разделали, или вот прямо сейчас разделывают саты.

      Как оказалось, я нисколько не ошибся в своих предположениях.

      – Что, уже? – один из хозяев, мужик в годах, с окладистой седой бородой, подслеповато щурясь, уставился на нас. – Чего же вы сами-то? Мы вот к утру бы…

      Двое парней лет по двадцать-двадцать пять повернули головы в наши стороны.

      Похоже, пока ни один из них нас не опознал. Ну и отлично.

      Мы спокойно шли вперед, хотя я заметил, как Ро-Кан небрежно опустил свою руку на меч. Да и Хорик давным-давно, словно бы невзначай, перебросил свой здоровенный топор так, чтобы в случае чего моментально нанести им удар.

      – Если вы о бочонках, то мы помним, не забыли, – вновь завел свою пластинку дед, – будут утром. Мы вон как раз все и готовим. Или же вы горло промочить решили? Поди, все закончилось?

      – Закончилось, – наконец, ответил я.

      – Как?! – удивился дед. – А я-то надеялся, что на ночь хватит… Ну да ладно. Будет еще, чего уж…но и вы не забывайте! Все как договаривались – те две фермы, что к северу отсюда, не троньте! И сатов своих забирайте скорей, как закончат. Иначе все конунгу расскажем… Тэн Хойты все сделал, как было условле…

      Ага! Вот оно, значит, что! Даже вопросов задавать не пришлось. Эти предатели заранее знали о том, что на остров заявятся саты. Знали и сговорились с конунгом. Что там дед сказал? «Тэн Хойты»? это кого же он таким окрестил? Себя, старшего в семье? Или может, Игги?

      – И затем будем пировать… – продолжал бубнить дед.

      – Это ноды! – выкрикнул вдруг один из парней, пристально вглядывавшийся в наши лица.

      – Как, ноды? – опешил дед.

      – А вот так! – спокойно ответил ему Ро-Кан, схватив за голову одной рукой, а другой вытащил скрамасакс из ножен на спине и воткнул его деду в брюхо.

      Двое парней за спиной старика застыли соляными столбами, широко распахнув глаза.

      Но, стоит отдать им должное, в себя они пришли довольно быстро – Ро-Кан успел еще дважды ударить деда ножом, а потом отпустить его. И едва только тело рухнуло на землю, оба «столпа» ожили, с ревом бросились на нас. Один просто с голыми руками, другой же умудрился схватить какой-то дрын (наверняка служивший ранее деду чем-то вроде костыля).

      Первого и самого ретивого встретил Торстейн – его секира угрожающе свистнула.

      Парень попытался отскочить, но опоздал на долю секунды – острое лезвие вспороло одежду, кожу, и теперь через огромную рану наружу начали вылезать кишки.

      Парнишка заверещал, чисто рефлекторно попытался удержать свой «внутренний мир», попробовал запихнуть его назад, да вот только ничего не получалось – кишки со смачным шлепком упали на землю.

      Вновь свистнула секира, и визг прекратился – тело парнишки тут же упало, а отсеченная голова с открытым ртом, широко распахнутыми от ужаса глазами, улетела куда-то в высокую траву.

      Второй противник, занесший для удара клюку старика, был встречен Хориком.

      Рука с клюкой была молниеносно отделена от тела, а в следующее мгновение парнишка лишился и ноги. От удара он потерял равновесие