Оюун Хаган. Марина Новицкая

еро маленьких детей нужно было кормить и ухаживать за женой. В юрте жила также и мать Оюуна, она взяла большую часть забот о детях, но все же не могла делать всю домашнюю работу. К вечеру Вождь ждал караван купцов. Оюун волновался, жене становилось все хуже, сильный кашель не давал покоя ни днем, ни ночью. Она упала в воду, поскользнувшись на берегу и не смогла сразу выбраться. Поток горной реки едва не унес ее. Хорошо, что подоспели люди. Стояли холодные осенние дни и у нее была тяжелая одежда, которая намокла и тянула ко дну. Люди вытащили ее, но она сильно заболела и слегла. Добавляла проблем и младшая дочка, она все время, плакала, требуя грудь. Жар у жены не проходил и она уже не приходила в сознание. Поэтому все мысли Оюуна были о жене и детях, а тут Вождь зачем-то позвал его.

      – Приветствую тебя, Оюун, – подойдя поздоровался вождь, – Знаю, что твоя жена Эрдэнэ болеет. Нужна ли какая-то помощь?

      – Мы справляемся, – скромно сказал Оюун.

      – Ты знаешь, что с сегодняшним караваном придут два досточтимых Ламы. Они путешествовали, неся в Монгольскую степь Учения Будды. Наше Племя давно следует по этому пути и это очень помогает мне возглавлять Племя, потому что это Учение несет в себе мудрость и Чистоту нравов. Ты знаешь, что я уже стар и не смогу долго править Племенем. Я знаю тебя еще маленьким мальчиком и дружил с твоим отцом. Хочу, чтобы после меня ты управлял Племенем. Поэтому теперь тебе нужно находиться рядом со мной и глубоко изучать Учение Будды.

      Оюун молчал. К чему это ему? Разве нет более подходящих приемников? У него нет времени и желания. Жена болеет, как он может все бросить и быть рядом с Вождем ? Но отказа быть не могло, ведь Вождь не предлагал, а просто озвучил свое решение.

      – Сейчас ты можешь идти, но когда придет караван, ты должен будешь присутствовать на встрече с купцами и Ламами. Они направляются в свою страну, находящуюся от нас далеко на юго-западе. Это страна, где много монастырей и школ и Учение Будды там процветает. Но мы еще поговорим об этом.

      Вождь повернулся и не оборачиваясь пошел к кочевью. Оюун остался стоять на месте, потом повернулся и медленно побрел в свою юрту, обдумывая услышанное.

      В юрте было душно и маленькая дочь Алтенцецег опять плакала, а мать Оюуна старалась накормить ее сыром. Девочка постарше, ей недавно исполнилось три года, пыталась ее как-то отвлечь. Два мальчика погодки сидели в углу и мальчик помладше старался смастерить что-то из двух деревяшек. Мать Оюуна выглядела усталой. Он, увидев пустые ведра, встал и пошел к реке. Надо сделать отвар из трав, которые принес Шаман, он делал ритуал, чтобы вернуть жене здоровье, но легче ей не становилось. Шаману нужно будет заплатить и отдать одного барана.

      Уже поздним вечером пришел караван, Вождь разместил всех в гостевой юрте и перенес встречу на завтра, ведь все устали с дороги.

      К вечеру жене неожиданно стало лучше, она пришла в себя и даже покормила Алтенцецег. Оюун обрадовался и держал за руку любимую жену, она вдруг сделалась красива, как раньше, что-то сильно возвышенное было в ее лице. Оно светилось нежным светом и глаза излучали любовь. Она позвала всех детей, они, соскучившись по ней во время ее долгой болезни, окружили ее, старшая девочка, Солонго, прижалась к ней щекой и не хотела отходить. Мальчики сидели у ее ног. Мать Оюуна сварила жирного чая и хотела напоить им Эрдэнэ. Но пить и есть она отказалась. Надежда на скорое выздоровление подняла всем настроение и вечер первый раз за весь долгий период был спокойным. Жена выпила отвар и тихо заснула. Под утро она ушла к предкам. Оюун не мог осознать потерю. Она же просто спит! Ей было лучше и вечером она пила отвар! Она проснется! Но мать, взяла его за руку и гладя по голове, как маленького, вывела из юрты, чтобы не пугать детей.

      Так Оюун остался один… Для жены поставили юрту, она должна была лежать там три дня. На третий день совершался ритуал и благопожелание светлой и легкой дороги к Предкам.

      На следующий день он, полный горя и совершенно безучастный, пришел на встречу с купцами и высокими Ламами. Да, тело его присутствовало, он кивал, когда кивали все, соглашаясь, но ничего не понимал. Хорошо, что человек он был маленький и никто не обращался к нему. Да он и не мог слышать ничего, ведь рана от потери была настолько свежа, его мысли были заняты семьей, жизнью детей без матери, ведь младшей Алтенцецег всего год с небольшим. Ничего другое не интересовало сейчас Оюуна. Когда мучительная встреча была закончена и он наконец вышел из юрты в холодную осеннюю ночь, к нему подошел один из Лам. Он посмотрел на Оюуна проницательным взглядом и спросил:

      – Все ли в порядке у тебя, сынок?

      Оюун не хотел говорить, но спокойный располагающий тон Ламы, четки, которые он не выпускал из рук и проницательные глаза подействовали на Оюуна неожиданным для него образом, он вдруг стал рассказывать незнакомому Ламе дрожащим голосом, что произошло в его семье и, боясь расплакаться, стал задавать вопросы, мучившие его. Как жить дальше без любимой жены, как растить детей? Лама похлопал его по плечу и предложил пройтись. Он закутался в традиционные одежды бордового цвета и пошел рядом с Оюуном. В душе у Оюуна было полное смятение, ни о чем другом он не мог думать, а тут еще Вождь со своим предложением. Он поведал