Не прикасайся. Адалин Черно

что вы мне не сдались.

      – Но мы уже здесь. Сегодня родители расскажут о помолвке. Уже завтра об этом станет известно всем. Ты правда думаешь, что получится скрыть это в универе?

      Надеялся, что до объявления не дойдет, но если так – дела обстоят так себе. Действительно придется объявить, что эта Романова теперь что-то типа моей сестры. Я уже представляю эту реакцию. А мне еще ее типа защищать. Троллинг в ее сторону я никак не могу оставить без внимания. А ведь я планировал насладиться. Тем, как ей будут досаждать. Проблема в том, что никакого наслаждения ее сегодняшний троллинг мне не принес. Я еще и вступился. Хорошо, что за базар отвечать не придется. Все объяснит наше будущее родство.

      – Мы не будем скрывать. Завтра расскажем всем, пока не дошло по новостям.

      – То есть ты собираешься объявить, что я твоя сестра?

      – Именно.

      – А если я не хочу?

      – Помнится, ты этого жаждала. Не так давно, кстати.

      – Передумала! – она складывает руки на груди, из-за чего ее кофта натягивается, и моему взору открывается небольшая часть полушарий.

      – Мне похер! – заявляю, попутно пялясь туда, куда не следует.

      Дину, что сегодня прокатила меня с сексом, проклинаю. Это ведь явно из-за недотраха я залипаю на сиськи Романовой. Да и какие там сиськи, так…

      – Ты куда это смотришь? – она разжимает руки и поправляет кофту. – Как не стыдно!

      – Было бы на что смотреть, а так… стыдно должно быть не мне.

      – Придурок, – выдает на эмоциях и тут же, ошарашенно распахнув глаза, выбивает: – Извини!

      – Свали!

      – Что-о-о-о? – она как-то так тянет эту “о”, что я замираю.

      Залипаю на ее рот. Торкает слишком неожиданно. Я не успеваю к такому подготовиться. Появляется необъяснимое желание прикоснуться к губам. Попробовать их на вкус. Они ведь не могут быть такими же ядовитыми, как ее язык?

      Шаг.

      Иду к ней, приближаюсь. Она отходит, видимо, уловив что-то нехорошее в моем взгляде. Я и сам пока не могу понять, что чувствую. Все эмоции не до конца распознаю. Действую на первобытных инстинктах.

      – Тан! – ее высокий голос пробивается в мой мозг, но тут же глохнет.

      Ни капли не отрезвляет, потому что я отравлен другими мыслями. Пошлыми, абсолютно запретными, горячими. Они отравляют меня изнутри, а противоядия я пока не обнаружил. Оно есть. Должно быть.

      Пока шагаю к ней, а она отходит, дышу ровно, но как только она упирается в кровать, и я оказываюсь рядом, задыхаюсь. Все тело сотрясает дрожь. Я вдыхаю ее запах. Какой-то совершенно не соблазнительный. Дина пахнет совсем иначе. Сладко, притягательно, часто слишком, но я возбуждаюсь, а здесь… Я улавливаю едва различимый аромат цитруса и корицы. Жадно тяну носом воздух прямо у ее шеи.

      – Тан…

      Ее рука обжигает кожу в месте соприкосновения. Она дотрагивается до моей груди, надавливает. Концентрируюсь на этих ощущениях. Пытаюсь поймать отвращение, но его нет. Но появляется разочарование, как только она убирает руку. Ее резко становится недостаточно, хотя вот она, близко. Опасно близко,