Благословенны ночи Нергала. Влада Ольховская

Она даже вытянула ноги вперед, чтобы часть крови умирающего попала на ее кожу.

      Лишь когда солдат затих, навеки изогнутый последним спазмом, унгах подхватил кровавые останки и утащил с площади. Солдат был лишен даже погребения, его пристанищем должны были стать желудки гигантских рептилий.

      – После такого я могла бы проклясть весь род горных воров, – заметила колдунья. – Но я милосердна, как сама Брерис. У вас остается все тот же шанс покаяться и получить право на искупление.

      Они соглашались. Они, еще недавно державшиеся хоть за какую-то гордость, увидели слишком много. Пленники, стараясь не смотреть друг на друга, выполняли ее условие – которое теперь стало куда хуже. Каждого из них выводили из клетки и заставляли босиком пройти по кровавому болоту, которое образовалось на месте смерти солдата. После этого они, окончательно сломленные, покорно опускались на четвереньки перед дикаркой, прижимались губами к ее грязным ногам, плакали, молили… Даже второй солдат пошел на такое. Стоило ли ожидать большего от обычных сборщиков?

      Лорена с удивлением и нарастающим омерзением обнаружила, что и ей хочется подчиниться. Сквозь все ее ценности, убеждения и принципы пробивался тонкий жалобный голос зверя, который не хотел умирать в грязи, захлебываясь собственным криком. Разум, в котором все еще звучал вой солдата, искал оправдания. Это будет не поражение, нет, она просто подыграет дикарям, выиграет время, а уж потом, потом… Она обязательно… Они еще пожалеют…

      Но Лорена вынуждена была признать, что это ловушка трусости. Ничего она уже не сможет, время тут ни при чем. Она получила возможность испытать свои силы – и проиграла так быстро, так позорно… Она не станет сильнее в плену, только потеряет себя. А если так, нужно вынести все до конца, чтобы Невио смог ею гордиться. Да и потом, в какой-то момент обратного пути не будет, даже если она пожалеет о своем решении.

      Ее вытащили из клетки последней, уже после того, как рыдающих пленников увели с площади. Лорене тоже пришлось пройти по крови, успевшей остыть, потом – остановиться перед колдуньей. Желание преклонить колени мелькнуло – и пропало. Лорена не могла подавить нервную дрожь, волнами проходившую по телу, а вот остаться на ногах могла. В последнем усилии воли она смотрела на колдунью так, как и надлежало смотреть на безумное чудовище.

      Колдунья, явно позабавившаяся с другими пленниками, снова нахмурилась.

      – Надо же… Ты тоже будешь гордым куском мяса?

      Хотелось ответить ей, сказать все, что она думает об этом дикарском племени. Но Лорена молчала, она слишком хорошо понимала: ее голос предательски задрожит, наполнится слезами, и любые правильные слова потеряют свой истинный смысл. Поэтому пленница только и сделала, что плюнула на ноги своей мучительнице.

      От плевка колдунья дернулась, как от удара, да и толпа испуганно зароптала. Но судьбу Лорены это наверняка лишь ухудшило. Взгляд колдуньи, обращенный на нее, полыхал теперь живым пламенем гнева.

      – Надо