ТенеСвет. Темное пророчество. Дорит Медвед

тренировками, и только. Увы, однажды вечером я оказался столь беспечен, что тебе удалось меня увидеть – и настолько глуп, что по возвращении в Черный замок все рассказал Фрейе. Она так разозлилась, что отхлестала меня кнутом.

      Я вскинула руку ко рту, чтобы подавить крик, а затем испуганно прошептала:

      – Она что, тебя пытает?

      – Весьма целесообразный метод воспитания, – отметил Люсифер; голос его был исполнен ненависти и боли. – После этого урока я больше не давал себя увидеть. Так продолжалось еще пару-тройку лет, пока я наконец не понял глубинный смысл данного действа. Мне нужно было выяснить для Фрейи вообще все: от очередности смены караула во дворце до военной стратегии твоей матери. Она желала иметь в рукаве как можно больше козырей на случай, если начнется очередная война.

      В какой-то момент я понял и то, что моя мать, вероятно, сама начнет эту войну, чтобы окончательно завоевать Лунарию. Но это сработало бы только в том случае, если бы я передал ей достаточно информации. Я отказался шпионить дальше. Она хлестала меня кнутом снова и снова, но я продолжал отказываться, и через некоторое время она оставила меня в покое и послала в Лунарию других шпионов. Никто из них не вернулся; всех их поймали. Просто я был лучше их.

      В голосе Люсифера не было гордости, только гнев и боль.

      Внезапно я поняла, почему он так ненавидел свою мать. Почему он никогда не называл ее матерью, а только Фрейей. Я представила себе маленького Люсифера с окровавленной спиной и глубокими ранами на теле – и с трудом подавила тошноту.

      Как могла мать поступить так со своим собственным сыном? Я слышала о жестокости Фрейи, но в такое не поверила бы. Никогда бы не подумала, что Люсиферу в его юном возрасте уже пришлось пережить.

      – Мне очень жаль, что я не сказал тебе об этом раньше, – тихо произнес он. – Я просто не хотел, чтобы ты считала меня предателем.

      – Почему я должна считать тебя предателем? – горячо возразила я. – Ты думал, что поступаешь правильно. Тебе было шесть лет, черт побери! Любой на твоем месте вел бы себя так же. А то, что ты бросил вызов собственной матери, чтобы помочь враждебному ей королевству, я считаю более чем храбрым поступком. Люсифер, это было настоящим геройством с твоей стороны! – Я сжала его руку и грустно улыбнулась. – Ты все сделал правильно.

      Его глаза сверкнули, но он слегка покачал головой:

      – Я был глупым мальчишкой!

      – Нет, – возразила я, – ты был настоящим храбрецом.

      Он выдержал мой взгляд, а затем глаза его опустились к моим губам. Мое сердце бешено забилось, когда я поняла, что вот-вот должно было случиться. Люсифер заколебался, словно давая мне время самой решить, что делать, а затем внезапно наклонился вперед и нежно прикоснулся губами к моим губам.

      Сначала я была полностью сбита с толку, но затем меня внезапно захлестнули чувства. Я взяла лицо Люсифера в ладони и ласково поцеловала его в ответ. Его мягкие губы нежно пробовали