ТенеСвет. Темное пророчество. Дорит Медвед

лучшей подругой Мадлен, но на самом деле до сих пор совершенно не знала, что такое настоящая дружба.

      Мне, конечно, нравилась моя камеристка, но по большому счету она была всего лишь служанкой моей матери. При всем моем уважении к ней мы уже по факту обстоятельств своего рождения совершенно друг другу не подходили. У нас с ней не было общих увлечений, как у меня с Люсифером. Нас практически ничто не связывало.

      Между Люсифером и мною все было по-другому. Речь шла о настоящей дружбе. Я видела это по тому, как скучала в течение проведенного без него в Тонде дня. Я чувствовала это по предвкушению во время пути в Сатандру – и по неудовольствию, охватывавшему меня, когда вечером наступало время ехать обратно в Белый дворец.

      Было и еще кое-что. Ощущение покалывания в животе, когда Люсифер по-дружески прикасался ко мне. Радость, которую я испытывала всякий раз, когда мне удавалось заставить его улыбнуться. Желание и самой к нему прикасаться.

      Нередко я ловила себя на том, что задаюсь вопросом, каково было бы зарыться пальцами в его волосы. А как насчет того, чтобы узнать, насколько мягки его губы?

      Дружба ли это или нечто большее? У меня уже было несколько романов, но я никогда не была влюблена. Что, если я влюблюсь в Люсифера? С одной стороны, это было пьянящее чувство, но все же я, думая о нем, всякий раз призывала себя к порядку.

      Прежде всего, сам Люсифер не отвечал на мои чувства. В этом я была практически уверена. А если бы и ответил, это было бы слишком опасно. Даже дружба с ним нарушала всевозможные законы, но любить его?.. Ведь мы должны были оставаться смертельными врагами!

      Я не могла отдаться своим чувствам к нему. Слишком часто я слышала, что любовь делает человека слепым и глупым. Именно этого я и не могла себе позволить, потому что нам всегда нужно было быть начеку. Если бы кто-то застал нас вместе, это стало бы приговором не только для меня, но и для Люсифера. Я никогда не смогла бы простить себе, что подвергла его такой опасности.

      Поэтому я решила подавить свои чувства и, самое главное, держаться подальше от матери. Если она действительно могла читать все тайные поползновения человеческих душ, то наверняка не прошла бы и мимо моих. Она не должна была ни под каким видом узнать о Люсифере или о том, что я к нему чувствовала.

* * *

      Подошел к концу ноябрь, а затем и декабрь. Однажды в середине января мы с Люсифером сидели на плато, как обычно, свесив ноги в пропасть. Было холодно; штормило, а тусклый свет солнца закрывали темно-серые облака. Ветер рвал мои непослушные кудри и вспенивал под нами океан. Волны неистово бились об острые скалы – и, разбиваясь, выбрасывали соленую воду почти до наших ступней. Я поглубже натянула на лицо капюшон, чтобы защититься от порывов ветра.

      Мы наблюдали, как пара чаек снова и снова, неистово крича, ныряла в волны. Судя по всему, они обнаружили косяк рыб.

      Я украдкой поглядывала на Люсифера, смотревшего