Горечь твоей любви. Валерия Иванова

открылась и к нам вышел наш доктор. Улыбнулся дежурной улыбкой, которую, я уверен, репетировал перед зеркалом.

      – Кристина, Ярослав, проходите.

      Крис тут же встала с кресла и пошла в кабинет, на ходу что-то рассказывая гинекологу. Словно ему есть дело до чего-то, кроме нашей способности платить по счетам.

      – Пришли ваши результаты анализов, – сказал Александр Анатольевич и посмотрел на нас с Крис по очереди. – И они очень обнадеживающие. Мы можем начать гормональное лечение прямо сейчас.

      – Правда? – взволнованно спросила жена.

      – Конечно, я не вижу никаких причин, почему бы нам не начать подготовку к ЭКО.

      В этот раз все действительно быстро. Первый раз, когда мы пошли на ЭКО, нас, как лабораторных крыс, осматривали во все щели. Это заняло четыре гребаных месяца и не дало никаких результатов. Каждое последующее ЭКО проходило намного быстрее. Мы лишь сдавали анализы.

      – Тогда давайте я еще раз осмотрю вас, Кристина, и начну делать уколы.

      В этот момент зазвонил мой сотовый.

      – Ты что, не мог отключить звук? – раздраженно спросила жена.

      – Нет, ты же знаешь, я с самого утра жду важный звонок.

      – Выйди и поговори, ты меня раздражаешь, – прошипела женщина.

      Я лишь глаза закатил. Ей еще даже не начали вводить гормоны, а она уже достала меня. Вышел в коридор и ответил на вызов.

      Поговорив с потенциальным клиентом, я не спешил возвращаться в кабинет. Сел в кресло и почему-то в мозгу всплыл эпизод трехлетней давности. Мы тогда жили в Москве.

      …Третья попытка Крис забеременеть за этот год потерпела неудачу. Нашел жену рыдающей в нашей спальне. Эта картина уже не вызывала прежних эмоций, а скорее раздражала. Меня бесила ее реакция, ведь она, бл*ть, знала, что все этим и закончится, но нет же, живет в выдуманном мирке с единорогами, а в реальность возвращается поплакать.

      Зашел в комнату и нарочито громко бросил портфель на пол. Стал снимать с себя одежду, взял сменные вещи и направился в душ. А когда вошел обратно в комнату, Крис сидела на кровати, подтянув колени к груди, и смотрела на меня красными глазами, в которых читалось отчаяние.

      – Тебе вообще все равно, да? – ее голос хриплый от рыданий. – Мы только что потеряли еще одного ребенка, а тебе хоть бы что.

      – Это был не ребенок, – жестко отрезал, а про себя подумал, что мы потеряли одного ребенка. И это было два года назад.

      – Как ты можешь такое говорить? – в ее глазах снова появились слезы.

      – Все, я устал, Крис, и хочу лечь спать.

      – Ты еб*нный эгоист, Марин! Ты ни о ком кроме себя не думаешь! Мне плохо, разве ты не видишь? Почему не хочешь утешить? Почему не хочешь разделить боль… Это был и твой ребенок тоже! – кричала женщина, ее начало трясти.

      – Все? Легче стало?

      – Боже! Какая же ты тварь! Как я раньше этого не видела?

      – Ну наконец-то ты увидела меня, бл*ть! А то я уже стал думать, что невидимка, – сам не сдержался и повысил голос.

      – Что ты такое говоришь? Я ради нас каждый раз прохожу через ад…

      Я не намерен слушать это дерьмо по кругу. Каждый раз