Вселенная не по размеру. Евгения Барбуца

вообще не было.

      Шли третьи стандартные сутки полета. Мы развлекались как могли.

      А все потому, что в целях безопасности нас заперли в каютах и полностью глушили сигналы извне. Хорошо хоть кормить не забывали. Санитарные отсеки имелись в каждой каюте, что радовало. Как-никак этот корабль предназначался для перевозки курсантов с базы в филиалы. Этакий передвижной временный изолятор. Ни связи, ни хотя бы попытки занять наш досуг.

      В первый день собраться всей командой нам удалось лишь раз. В общем отсеке столовой.

      – Рим, мы все понимаем, – начал высокий темнокожий парень. Хорог, как и наш ректор. – Присутствие шерги еще можно как-то объяснить, но на кой макрос нам мелкая?

      – Мы ж ее не прокормим, – возмутился длинноволосый узколицый оборотень по имени Лай. С ним мы в столовом отсеке еще в академии пересекались.

      – Ты с ума сошел? Человек в команде! – высказался третий индивид. Вместо кожи чешуя, зрачки вертикальные, явное наличие второго века. Лицо чуть вытянутое, с витиеватым узором вдоль скул.

      – Знакомьтесь, – спокойно начал Рим. – Лай – доктор.

      – Ганзо, – кивнул хорог, – отвечаю за вооружение.

      – Змей, – скривился чешуйчатый. – Механик и пилот.

      – Мэла, – представилась моя соседка. – Аналитик.

      А я молчала, игнорируя презрительные взгляды мужской части команды.

      – Птичка, – поторопил ведущий.

      А я все молчала.

      – Она бортовой техник, – ответила за меня Мэл, больно пихнув в бок локтем.

      – Вообще-то первый пилот, – поправил Рим.

      – Ты шутишь? – Змея заметно перекосило. – Я с ней работать не буду.

      – С каких пор? – Мэла одарила меня удивленным взглядом. О моей второй профессии она не знала.

      – Это не обсуждается, Змей, – холодно заявил Рим. – Моя птичка лучший пилот, какого мы могли встретить.

      – Откуда такая информация? – поинтересовался Лай.

      – А я полстандарта назад видел ее тренировочный полет за пределами острова на каре с единственным работающим двигателем и полностью отказавшими системами.

      Помню, был такой.

      – Откуда ты знаешь, что системы отказали? – напряглась я. В курсе был только тренер.

      – Я сам привел их в неисправность, – признался ксерк. – Собирался отомстить за очередную подставу.

      Это когда я устроила ему рандеву с парочкой такхшерцев, отличающихся ярой приверженностью к однополой любви, предварительно накачав ксерка наркотой?

      – Я чуть не умерла тогда! – рявкнула возмущенно.

      – А должна была умереть! – парировал Рим.

      Народ взирал на нас в недоверчивом изумлении. И ругаться бы нам дальше, не прерви обоюдных признаний тан Дзин.

      Разойдясь по каютам, мы больше не виделись, поскольку выпускать курсантов никто не собирался.

      – Ску-у-учно, – протянула Мэла, выгибаясь на своей кровати.

      Расселили нас по двое.

      – Поспи, – пробурчала я, поворачиваясь