Оценщик. Невидимая сторона. Григорий Шаргородский

силовое поле по-прежнему цело. Мало того, даже еще одна очередь сквозь отверстие в стене не сумела разбить энергетическую защиту Косаря. А вот всего два громогласных ответных выстрела из артефактной бандуры явно прервали жизнь потайного стрелка.

      – Еще есть где нычки? – спросил меня Саня, осторожно осматриваясь по сторонам.

      – Вроде нет, – ответил я, поднимаясь с пола и аккуратно двигая правой рукой.

      Похоже, пуля прошла вскользь, разорвав ткань сюртука. А ведь как ее расхваливала Заряна! С другой стороны, возможно, именно благодаря костюмчику я и отделался царапиной. Впрочем, кажется, рана не такая уж пустяковая: ткань уже успела пропитаться изрядным количеством крови.

      Я, конечно, не рассчитывал на сочувствие бандюка, но тот и вовсе зашел с обвинений:

      – Че за хрень сейчас была? Второй раз из-за тебя влипаем!

      – Из-за меня? Ты сейчас серьезно?! – разозлился я на совершенно беспочвенные обвинения.

      – А из-за кого еще? С чего это у них крыша вдруг поехала? По твоей роже вижу, что знаешь, что тут творится. Они попытались нас кончить после твоего визга.

      – Моего визга? Косарь, это было предупреждение. То, что сидит в картине, приказало убить нас.

      – В картине? – Было видно, что мой собеседник ярится именно от того, что действительно не может понять, что тут происходит. – Что за бред?

      В ответ я лишь устало вздохнул. А когда попытался напомнить моему собеседнику, что мы сейчас находимся не где-нибудь в Тамбове, а в Женеве, городе, название которого давно стало синонимом всего необычного и невозможного, Косарь резким жестом заставил меня замолчать.

      – Тихо!

      Я сначала не понял, что именно его насторожило, но затем сам услышал приглушенный взрыв. За ним еще два, но уже значительно громче. Мы тут же дружно и быстро зашагали поближе к двери, через которую совсем недавно попали в это помещение. Правда, по дороге я на десяток секунд застыл в ступоре, и было от чего. Сунув явно разряженный револьвер в наплечную кобуру, Косарь достал сзади из-за пояса пистолет и с ходу, не прекращая движения, двумя выстрелами прострелил голову все еще постанывавшему викингу. Я, конечно, слышал, что в человейниках очень простые и даже незамысловатые нравы, но чтобы такое…

      Впрочем, чему я удивляюсь? С волками жить – по-волчьи выть. Тут как бы свою жизнь сохранить, а не беспокоиться о бесчеловечном поведении одного бандита с другим раненым бандитом.

      Догнав Косаря, который не только успел добраться до двери, но и даже запереть ее изнутри, я так же, как и он, прислушался к тому, что происходило снаружи. Там что-то еще раз грохнуло, затем послышались приглушенные автоматные очереди. К моему удивлению, на физиономии Косаря расплылась улыбка.

      – Ну и чему радуемся? – выпустил я из себя немного раздражения.

      – Тому, что к нам подоспела подмога, – с легкой издевкой ответил Саня. –