Мой любимый вожатый. Таня Свон

взгляды, мой прожигающий и его насмешливый, скрестились, будто сабли.

      – Вали уже, – проскрипела, напоровшись на очередной бесстыдный взгляд.

      – А ты наслаждайся каникулами и не грузись, – подмигнул Денис. – Ты здесь всего на несколько недель. Никого из этих людей, – он махнул рукой, очерчивая широкий полукруг и имея в виду весь лагерь, – после этого лета ты больше никогда не увидишь. Так зачем печься о какой-то репутации, отношениях?..

      Его слова всколыхнули во мне волну неоднозначных чувств. С одной стороны, я противилась такому заявлению. А с другой… Уже нарушила правила, когда в первый же день командировки пошла купаться. Подыгрывала Денису, хотя могла сразу закричать и позвать на помощь. Мне бы не пришлось ссориться с ним и оставаться в одном белье. Но нет!

      И все-таки я переняла от мамы больше, чем хотела бы.

      Денис прав, и, похоже, лето вдалеке от дома развязало мне руки. В моих силах остановиться, думать только о работе и блюсти местный закон. Но я уже стою перед едва знакомым парнем почти раздетая, а он выпрыгивает из моего окна как подросток, чтобы позлить случайных зрителей иллюзией нашей близости.

      И самое ужасное – я ни капельки не против.

      Наверное, эти мысли были написаны у меня на лице, потому что Денис вдруг расплылся в довольной улыбке. Затем он коротко отсалютовал мне на прощание и выпрыгнул в окно.

      Глава 6

      После ухода Дениса я еще минут пятнадцать не могла успокоиться. Чувствовала себя так, будто по венам течет не кровь, а жидкий солнечный свет.

      И как все это понимать?

      Не выгнала парня, который открыто разводил на эмоции, не позвала на помощь и даже не попыталась действительно оказать сопротивление, а предпочла лишь сыграть его.

      Глупо врать себе – это самое бесполезное занятие. Проще признаться – мне понравилось играть с огнем – и уже без иллюзий и самообмана думать, что делать с этим выводом дальше.

      Денис излучал особую энергию, которая манила к себе магнитом. Он дерзкий, самоуверенный, напористый. А еще – беззаботный и легкомысленный.

      Как он сказал? Зачем печься о репутации и отношениях?

      Еще несколько минут я валялась в кресле, пустым взглядом уставившись в потолок, и думала о словах Дениса. Вспоминала о маме. Думала ли она так же, когда закрутила служебный роман на другом конце страны, а потом просто сбежала? От меня, от папы. Она говорила, что жизнь дана, чтобы наслаждаться ею, и я безоговорочно верила… Пока ее счастье не стало стоить мне моего.

      Живи здесь и сейчас. Об этом твердила мама. То же самое, казалось, говорила улыбка Дениса.

      И, похоже, где-то глубоко в сердце я все же простила маму за ее побег или же бесконечно этого желала, потому что сейчас ее кредо не рождало в душе отвращения. Наоборот, мне хотелось понять, действительно ли мимолетное наслаждение может оказаться ценнее привычной жизни? Ценнее морали?

      Может, я искала матери оправдания? Жаждала представить себя на ее месте и понять – испытывала ли она сожаление, когда ради минутных слабостей