Интриги Богов. Владимир Сухинин

будут орать и лежать.

      – М-да-а, – сокрушенно покачал головой дикарь, – ну ты и обрисовал картинку… – но все же послушался совета Артама и споро связал по рукам и ногам бесчувственных воинов. Уложил у разных стен и поставил между ними скамью.

      – Пошли сена принесем с сеновала, – позвал он Артама. – На голых досках спать не хочется.

      Артам кивнул и послушно пошел за Хойскаром.

      Неела и Мила молча наблюдали за мужчинами. Выходя на двор, Хойскар обернулся и крикнул:

      – Девоньки, поскидайте гнилую солому с нар, подготовьте место.

      Девушки прошли мимо оружейки, и Неела зажгла светляк. Он закружил под низким потолком и осветил проход в помещение, где когда-то спали воины крепости. Мила толкнула дверь, и им предстала картина широкой комнаты с печью. Вдоль стен стояли деревянные двухъярусные нары. На них комками лежало и гнило сено. Запах сырости, гнилой соломы гулял по помещению.

      – Тут еще натопить надо, – пробурчала Мила. – Как спать-то?

      – А вот ты и сходи за дровами, а я солому приберу, – ответила Неела.

      – Не, я не пойду. Там холодно. Придут мужики, их попросим. Я тебе лучше помогу.

      – Так все равно сено на улицу выкидывать, – усмехнулась Неела. – Так и так замерзнешь.

      – Да я уже замерзла. Лучше бы в натопленном доме остались.

      – Лучше, хуже, – передразнила ее Неела. – Только Артам прав, утром нас здесь встретили бы совсем не дикари.

      – А кто? – Мила остановилась на пороге.

      – Чудища какие-нибудь. Я чувствую, здесь гуляют магические волны. Они налетают, словно смертельный холод. А ты не чувствуешь?

      – Я? Я чувствую только страх, – поеживаясь, отозвалась Мила.

      – Я тоже чувствую страх. Он волнами накатывается. Давай, подруга, не стой у порога, помогай.

      Девушки выносили гнилую солому, а мужчины таскали сухую, но промерзлую. Натаскав сено, пошли за дровами.

      В хлопотах прошло больше часа. Наконец печь была затоплена, и все уселись рядом, грея озябшие руки.

      – Что-то есть хочется, – проговорил Хойскар. – Пойду принесу что-нибудь. У нас было сало, лепешки и вяленые утки. Рыба, помню, была копченая. Кто еще есть будет? – он посмотрел на сидящих товарищей.

      – Я буду, – ответил Артам.

      – И я, и я, – закивали головами девушки.

      Хойскар ушел и вернулся с мешком в руках. Сел и развязал горловину. Стал вытаскивать снедь. Огляделся, куда бы все положить. Артам понял его правильно. Встал и подтащил к печи широкую лавку. Хойскар благодарно кивнул и стал выкладывать провизию.

      Неела вытащила охотничий нож из ножен и стала нарезать сало. Лепешки на куски ломала Мила. Затем перешла на уток и тоже разделила на части.

      Хойскар, полазив по мешку, неопределенно хмыкнул.

      – Хм-м. Все же самогон они взяли. Вот засранцы. Ну ничего, сами выпьем. Кто будет? – спросил он.

      – Будем, – за всех ответила Неела.

      Хойскар достал узкую медную фляжку и потряс ее.

      – Из города мертвых притащили, –