Ревизор: возвращение в СССР 2. Серж Винтеркей

которой висели несколько разнокалиберных сеток и авосек.

      Я снял их и выбирал какую-нибудь сетку поменьше для двух плюшек, завёрнутых в газету. В этот момент из сеней послышался какой-то шум. Открылась входная дверь и в хату влетела, не разуваясь, мама. Она плюхнула на пол три полные сетки с разными свёртками.

      – Там яйца, – крикнула она, стремительным движением вырвала у меня из рук авоськи и выбежала из дома.

      – Поля! – закричала ей вдогонку испуганная бабуля. Но той уже и след простыл.

      Я метнулся за ней на улицу как был, в коротких домашних валенках и школьном костюме. Пока я смотрел, в какую сторону побежала мать, она уже была на перекрёстке с улицей Ленина. То ли я совсем дохляк, то ли мама слишком прыткая, но догнал я её только на Площади.

      – Ты куда? Что случилось? – спросил я, запыхавшись, когда поравнялся с ней.

      Дыхание у меня совсем сбилось, а мама так вообще не могла говорить. Вместо ответа она только на ходу махнула рукой вперёд.

      Мы пробежали с ней квартала два в сторону вокзала. Вдруг она упала на колени перед ничем не примечательным сугробом и начала руками разгребать снег.

      Она вытащила из сугроба цветастую авоську с увесистым свёртком. Я отодвинул её и хотел поднять авоську, но оказалось, что каждая её ручка оторвалась с одной стороны.

      – Я хотела его подмышкой донести, – сказала мать, чуть отдышавшись, – но поняла, что три сумки в одной руке не дотащу.

      Я поднял сумку со свёртком, взял его в охапку и понёс домой. Немудрено, что ручки оторвались: свёрток весил килограмм семь. Мать успокоилась и шла рядом.

      – А к чему такая спешка? – поинтересовался я. – Что там?

      – Рыба, – ответила она, довольно улыбаясь. – Ледяная. Беспокоилась очень, чтобы собаки не учуяли.

      – О, ледяная! Это вещь! – обрадовался я. В моё время она стоила дороже форели, так ещё и была не везде и не всегда. Поедим, как Славка говорит. – Сколько она сейчас стоит?

      – Сколько и всегда: шестьдесят копеек, – ответила мама.

      – Шестьдесят копеек килограмм? А здесь сколько? – встряхнул я свёрток.

      – Семь с половиной килограммов, – гордо ответила мама.

      – И стоит меньше пяти рублей? Класс! – восхитился я. – Надо было больше взять.

      – Куда же больше? Хранить-то где? Зимой, конечно, можно набрать побольше. А так, весна же скоро, не успеем съесть, испортится рыба.

      – Эх, холодильник нужен, – пробормотал я.

      – Другие брали по полтора-два килограмма, – продолжала рассказывать мама, – ну, три максимум. Я и так взяла самый здоровенный кусок, который смёрзся, его не стали размораживать, так, целиком мне взвесили. А что, нас сейчас много, съедим же?

      – Конечно, съедим! О чём речь, – заверил я её.

      Мне передалось её воодушевление, мы гордо прошли через площадь со своей добычей и дошли до перекрёстка с нашей улицей.

      Вдоль улицы рыскал взбудораженный Славка. Увидев нас, он кинулся в нашу сторону.

      – Что случилось? Где вы были? – набросился он на нас.

      – Ты не поверишь! – смеясь, ответил