Альфабет. Андрей Буторин

В принципе, все верно, но мне от этого было не легче.

      Из бетонной коробки областной администрации я вышел злым и расстроенным. Да, отказ неприятен сам по себе, но я бы его как-нибудь пережил, и переживу, куда денусь, но почему нельзя было сказать «нет» по телефону, когда я три дня назад звонил в этот долбаный отдел культуры? Но не сказали же, назначили встречу, и что? Мало того что потратил деньги – за билет на автобус только в одну сторону шесть сотен, – так еще и поверил во что-то, обнадежился, а в результате такой облом!

      И ведь начали разговор аккуратненько так, вежливо, с улыбочкой: смотрите, мол, какая зима нынче ранняя да снежная, сколько у хозслужб теперь работы, сколько затрат… А бюджет – не резиновый. Вот и нам ужиматься приходится, экономить на чем только можно. И брать сейчас нового человека в штат – это даже непорядочно как-то, не поймут нас. Но взять вас нам очень хочется. Вот очень-прям-очень, жуть как! Ан нет, нельзя… Не сейчас. Потом как-нибудь, может быть. Или еще когда.

      Ну и так далее, минут на двадцать пустопорожней болтовни. Было бы не так обидно, если бы не тратили время на унизительные оправдания и утешения, а хотя бы сейчас вели себя порядочно, и сразу сказали, раз уж по телефону не смогли: прости, мол, Василий, не нужен ты нам. Вот зачем, спрашивается, приезжал? Узнать, какой я весь из себя талантливый и распрекрасный? Так я это и сам знаю. До столичной сцены еще, конечно, не дорос, и не факт, что когда-нибудь дорасту, но у себя в городе – без сомнения, лучший, и почти уверен, что и здесь, в областном центре, не оказался бы в числе последних бездарей.

      А то, что нашу так называемую труппу разогнали – это правильно. Каким бы я талантливым ни был, тащить все и дальше на себе уже надоело. Да и что я один могу? Если ложка дегтя портит бочку меда, то уж ложка меда даже стакан дегтя сладким не сделает.

      Я поймал себя на мысли, что не по делу как-то хвост распушил, тем более единственный слушатель моего внутреннего монолога и так все о себе любимом знал. Все, кроме одного: что теперь делать? Искать работу по основной специальности, на которую сдуру угробил в универе пять лет жизни? Только не хочу я в душном офисе штаны просиживать; к тому же забыл за последующие пять лет все, чему меня пытались научить. Да и кому сейчас сдался не первой свежести экономист без опыта работы, который и делать-то ничего не умеет? Да, двадцать семь – еще не старость, но те, кто помоложе да пошустрей, давно все тепленькие места заняли. И ладно, собственно, говорю же: не хо-чу!

      Уныло жонглируя безрадостными мыслями, я простоял на крыльце администрации довольно долго. На меня уже поглядывали из окон, да и ноги стали мерзнуть – зима и правда рано началась, в отделе культуры не соврали. Торчать тут и дальше в надежде, что работодатели опомнятся и выбегут лобзать мне руки, было глупо. Куда умнее – чапать к автовокзалу и возвращаться домой, в опостылевшую однушку, где меня никто, увы, не ждал. Можно еще, конечно, завалиться к родителям, те и накормят, и приголубят, но портить им настроение не хотелось, а убедительно сыграть бодрячка даже я бы перед ними не смог, уж мама бы точно меня влет расколола.

      Как бы то ни было, билет все равно нужно было брать, и желательно на ближайший автобус. Я глянул на часы: без двадцати три. Автобус отходит в три пятнадцать; если поспешу, то и перекусить в кафешке успею.

      Сбежав с крыльца и хрустя свежим снегом, я быстро зашагал вдоль здания негостеприимной администрации. Но стоило свернуть за угол, как я невольно сбавил шаг. До меня и в самом деле не сразу дошло, почему я это сделал. Просто вдруг почуялось: здесь что-то не то! Будто звоночек в голове прозвенел. Тревожный такой: динь-динь, у тебя все дома? Я остановился, посмотрел направо, куда меня подспудно и тянуло глянуть, и понял: нет, не все. Потому что вон того здания здесь раньше точно не было. Всего час назад, когда я шел в администрацию, на этом месте смотрела на проспект лишь трехэтажная школа. А теперь?.. Что за краснокирпичное семиэтажное уродище прилепилось к несчастному учебному заведению? Да и как оно могло всего за час прилепиться?

      Впрочем, что это я… Этот угрюмый, массивный как чугунный утюг домина не мог быть построен не то что за час, но и за месяц! Да и кому бы вообще взбрело в голову строить такое? Еще и расположить так, что фасадом здание словно въехало в школу, а торцом выехало на проезжую часть!

      Я аж дышать забыл. Но когда увидел, как желтая маршрутка, пропуская обгонявшую ее легковушку, взяла чуть правее и вот-вот должна была врезаться в угол нелепого дома, не выдержал и заорал: «Тормози! Там же…» Договорить я не успел. Маршрутка вошла в красный кирпич, словно горячий нож в масло, а уже через пару мгновений вынырнула с противоположной стороны и как ни в чем не бывало понеслась дальше.

      На меня начали оглядываться. Я представил, как выгляжу со стороны: с выпученными глазами, разинутым ртом, вытянутыми дрожащими руками… Воображение у меня профессионально хорошее, и возникшая в голове картинка мне не понравилась. Я сунул руки в карманы и тронулся в путь. Но пройдя шагов десять не выдержал и оглянулся. Дом из красного кирпича стоял на месте. Точнее, как раз не на месте, нечего ему там было делать совершенно! Только ему на мое мнение было плевать – стоял себе и стоял, перекрыв тротуар и заступив на дорогу. И