Северянин 2. Северные демоны. Влад Лей

содрогнулся от увиденного. Да, романтика романтикой, а времена викингов еще хорошо известны своей жесткостью. Все же, как по мне, реализовывать подобное так реалистично в игре не стоило…

      – Ну же, бейся со мной, ты ведь больше не связан и свободен! – продолжал свои издевательства Бьерг. – Может, тебе дать топор?

      С этими словами Бьерг ударил своим топором в плечо Гуннара. В этот раз он явно бил слабее, так как лезвие топора всего на пару сантиметров погрузилось в тело.

      – Без щита биться не стоит… – сказал Бьерг, схватил щит, который ему поднес один из его же воинов, и ударил этим самым щитом Гуннара по голове.

      Один раз, другой, третий. Голова Гуннара, его лицо, уже стали полностью красными от крови.

      Бьерг, тяжело дыша, отбросил щит и наклонился над еле дышащим противником.

      – Что же ты молчишь? Почему не отвечаешь? Может, ты струсил? Где же твоя смелость, Гуннар? Где твое сердце храброго воина? Может, у тебя его и нет? Может, ты набит соломой, как чучело?

      Бьерг выхватил нож из-за спины и одним движением вспорол Гуннару живот. А затем сунул руку в открывшуюся рану и вытащил наружу кишки.

      – Кричи Гуннар, моли о пощаде, и я дарую тебе легкую смерть!

      Но Гуннар не отвечал. По его лицу было видно, что боль была просто адской, но он молчал, не желая доставлять удовольствие своему мучителю. А тот, судя по безумной улыбке, явно был в восторге от выражения боли и страданий.

      В конце концов, Бьергу надоело. Он понял, что воплей боли и просьб сжалиться не последует.

      Тогда он вновь запустил руки в распоротое брюхо, шарил там, будто бы в туше свиньи, которую только что убил и потрошил. В следующую секунду Бьерг поднял Гуннара над землей. Черт возьми, он что его за ребра, что ли, держит?

      Гуннар не выдержал и завопил от боли.

      – Да! Моли о пощаде, предатель! – радостно заревел Бьерг.

      Но Гуннар вдруг смолк и спустя секунду плюнул в лицо противника сгустком крови.

      Бьерг зарычал от бешенства, бросил свою жертву на землю, а затем вытащил руки из его тела и вцепился в голову, начал давить большими пальцами на глаза.

      – Нет! А-а-а! – тут уже Гуннар не выдержал. – Нет! Прошу!

      Я видел перекошенное болью лицо Гуннара, видел, как он мучится и молит о пощаде. На его месте я бы молил богов о том, чтобы наконец выключиться, потерять сознание. Быть может, Гуннар так и делал, но забвение, как сильно бы он его не желал, не приходило.

      А Бьерг не останавливался, его пальцы погружались все глубже и глубже, выдавливая или, скорее, пронзая глаза Гуннара.

      – А-а-а-а! – Гуннар орал так, что некоторые из толпы закрыли уши и отвернулись.

      Похоже, именно этого и хотел Бьерг.

      Он ослабил свою схватку, а затем поднялся, обойдя залитое кровью тело.

      – Так будет с каждым, кто пойдет против моего клана! – крикнул он. – С каждым, кто решится на предательство!

      Он рывком вытащил топор из тела совершенно безучастного ко всему происходящему Гуннара, глядящего в небо пустыми, окровавленными глазницами.

      Толпа стояла молча. Кто-то