Приговоренные к любви. Шивон Дэвис

в комнате заметно меняется.

      – Беннет – наследник Маццоне и однажды станет самым могущественным боссом в Нью-Йорке, – холодно отвечает Лео.

      Я рад, что он не упомянул мои планы стать самым могущественным боссом во всей стране, поскольку между уверенностью в себе и самонадеянностью существует четкая граница. К тому же умный человек никогда не разглашает свои планы, пока не наступит подходящий момент и успех станет несомненным.

      – То, что Бен решил приехать сюда, говорит вам все, что нужно, о вашей предположительной ценности.

      Я поднимаю руку, обрывая речь моего запальчивого подручного. У Лео немало талантов, которые я ценю, но дипломатия в их число не входит.

      – Я приехал потому, что разделяю ваши ценности и амбиции.

      Я отпиваю бурбон и закидываю щиколотку на колено, не выказывая ни малейших эмоций.

      – Я думал, вы приехали по делам Комиссии, – говорит Руссо, глядя на меня как на букашку, которую ему хочется прихлопнуть.

      – Да, но цели совпадают.

      – Я слушаю, – произносит Салерно, сверля меня взглядом.

      – Как вам известно, Комиссия много лет не действовала.

      – Была распущена, когда Чикаго откололся, – поясняет Салерно, словно мне нужен урок истории.

      Когда меня втянули в этот мир, я прежде всего изучил прошлое и усвоил все, что можно, о семьях и наших врагах.

      – Интересно, что прежде вы их не упоминали, – добавляет он.

      – Отношения Нью-Йорка и Чикаго все еще разорваны.

      Он издает смешок.

      – Мальчик, ты говоришь как политик. До меня доходили верные слухи.

      Игнорируя его выпад, я продолжаю, крутя бурбон в рюмке и уставившись на местного босса:

      – Пока что Чикаго за бортом.

      Салерно негромко присвистывает.

      – Рискуете навлечь гнев Филиала? Разозлить сицилийцев?

      – Я сказал «пока что».

      Я стараюсь держать себя в руках. Если этот засранец будет перебивать, разговор затянется на всю ночь.

      – Мальчик, расслабься, – он сдвигает брови, и у меня возникает искушение пустить ему пулю в лоб. Если он еще раз назовет меня мальчиком, я так и сделаю. – У меня свои дела с Филиалом.

      Для меня это новость.

      Коза Ностра возникла на Сицилии в девятнадцатом веке, но в США появилась только во времена «сухого закона» и орудовала совершенно независимо от сицилийской, пока почти тридцать лет назад к власти в Чикаго не пришел Джузеппе Де Лука. Тогда все изменилось, потому что новый глава Филиала отказался играть по правилам Комиссии и решил поступать по-своему.

      Комиссию создал в тридцатые годы Лакки Лучано. Она служила, так сказать, советом директоров всей итало-американской мафии. Нью-Йорк как единственный штат с пятью семьями имел контрольный пакет, что всегда возмущало Филиал. Когда Де Лука захватил власть в Чикаго, он остался в своей постоянной резиденции на Сицилии и отправил в Америку своего подручного Джифоли. Прежде подобное было неслыханно, и Комиссия не признала авторитет Де