Приговоренные к любви. Шивон Дэвис

стоящая из итало-американских криминальных семей.

      Комиссия – руководящий / правящий орган Коза Ностры, заседающий в Нью-Йорке – столице организованной преступности США.

      Консильери – по-итальянски «советник» или «консультант». Член криминальной семьи, который дает советы боссу и разрешает споры.

      Мафиозо / мафиози – официальный член мафии, посвященный в криминальную семью.

      Мафия – Коза Ностра / криминальная семья.

      Омерта́ – кодекс молчания в мафии. Нарушение омерты обычно карается смертью.

      Подручный – заместитель босса в криминальной семье, посвященный член мафии, который тесно работает с боссом и подчиняется ему напрямую.

      Пять семей – пять криминальных семей, правящих в Нью-Йорке, каждую возглавляет босс.

      Солдат – член мафии низкого ранга, который подчиняется капо.

      Триада – китайский криминальный синдикат.

      Филиал – чикагское подразделение Коза Ностры.

      La famiglia / famiglia – «семья» по-итальянски.

      Soldati – «солдаты» по-итальянски.

      Пролог

Сьерра

      – Ты можешь сделать мне предложение, – говорит Саския Бену, хлопая ресницами, словно она белая и пушистая, достойная замужества девушка, а не бессердечная стерва-манипуляторша, которая обожает надо мной издеваться при каждом удобном случае.

      Прищурившись, она бросает взгляд поверх плеч Бена в мою сторону. Я убираю голову обратно в темную нишу и сильнее вжимаюсь спиной в стену, молясь, чтобы сестра не обнаружила, что я за ними слежу. Если она узнает, что я подслушивала ее отвратительные попытки окольцевать своего парня, мне это дорого обойдется.

      – Что? – мямлит Бен, и у него вырывается сдавленный смешок. – Ты же не всерьез?

      Я слышу в его голосе явное недоверие, и захлестнувшая меня паника постепенно стихает. Потираю сдавленную грудь. Жаль, что я не вижу его лица и не знаю, задумался ли он хоть на секунду над ее смехотворным предложением. Я часто гадала, как может Бен так долго выносить мою старшую сестру. Я не сомневалась, что он даст ей от ворот поворот в первые же недели. Но они встречаются уже год. По-моему, за такое долгое терпение ему нужно вручить золотую медаль.

      – А почему бы не всерьез? – огрызается Саския более привычным мне тоном.

      – Начнем с того, что тебе двадцать, а мне двадцать один, – отвечает Бен примирительно.

      – Мы взрослые, – сердится Саския, а я закатываю глаза.

      Она частенько мне такое заявляет. «Сьерра, я взрослая, а ты еще ребенок. Ты будешь делать как я говорю, или я скажу папе, что ты опять набедокурила».

      Я сжимаю кулаки. Жаль, что между мной и сестрами такая разница в возрасте. Может, если бы они были меньше, то не считали бы меня младшей сестренкой, от которой одни неприятности, а я бы не чувствовала себя чужой в собственной семье.

      По-настоящему меня понимает только мама.

      Для сестер я досадная помеха.

      Для отца – несчастный случай, который вечно вносит разлад в его идеальную жизнь, потому что не хочу подстраиваться.

      Пусть мне всего тринадцать, и я еще не разобралась как следует в самой себе, но уже знаю достаточно, чтобы хотеть идти по жизни собственным путем. Не следовать послушно планам, которые наметил для меня отец – как сделал для обеих моих сестер – только потому, что мы должны сохранять лицо как дочери одного из самых богатых, влиятельных и успешных бизнесменов в Соединенных Штатах.

      Да пошло оно все.

      Благодарю покорно, я выберу собственный путь в жизни.

      А если он от меня откажется, то так тому и быть. Пусть лучше меня прогонят, и я буду вольна принимать собственные решения, чем жить богатой и несчастной.

      – Достаточно взрослые, чтобы голосовать, заниматься сексом и вступать в брак, – добавляет Саския, и я снова прислушиваюсь к их разговору.

      Бен прочищает горло.

      – Только не говори, что ты предлагаешь пожениться лишь затем, чтобы заняться сексом.

      От такого поворота беседы у меня вспыхивают щеки, а в животе возникает странный трепет. Это ощущение появляется всякий раз, когда я мечтаю о Беннете Карвере.

      Уверена, есть какие-то правила насчет того, что нельзя отбивать парня у сестры, и, наверное, меня ждет наказание за непристойные мысли, но не могу ничего поделать: мне нравится Бен, потому что он удивительный. И чертовски привлекательный. Не могу отрицать, я фантазировала о том, как запущу пальцы в его густые темно-каштановые волосы – я видела, что так делает Саския, или утону в его пронзительных голубых глазах. А еще я представляла, каково прикасаться к нему и целовать его. Щеки вспыхивают еще жарче, кажется, будто они горят огнем, и я прижимаю к лицу холодную и потную ладонь, желая погасить пламя.

      Моей сестре