Пляж Клеопатры. Сапарбаев Кайрат

p>– Вам расскажи! Не буду раскрывать секрета.

      – Твое жеманство не поможет!

      – Давайте, дамы, каждая при мнении своем останется.

      – Неинтересно это. Поспорим же, подруги! Хватит скучно жить, пора любовь и страсть познать!

      – Или сыграть?

      – Кому – сыграть, кому – познать!

      – Кто приведет его к венцу, та – в выигрыше!

      – А кто проспорит?

      – А кто проспорит, та…

      – Та на свадьбу явится босой и лысой! Ну, как?! Что сразу замолчали?

      – Лично я согласна!

      – И я согласна!

      На том решили, спор записан был, скреплен их именами: Руни, Элиза и Джульетта. Кто победит? Иль проиграют все?! Узнаем всё на свадьбе, там прояснится всё – умений прок иль неприглядная судьба амбиций молодых! Кто явится босой и лысой – той усмешки и упрек. А победившей достанутся сполна и слава, и жених, и к счастью ключи. Все для размеренной, красивой жизни есть – Леон умен, красив, богат!

      Кто спор затеял – все несут ответ. Двоим, как минимум, поражения не избежать! Не можешь поражение принять достойно – не спорь, иначе кысь съест изнутри тебя.

      Ради победы в споре любая из этих милых дам, помимо красоты своей, применит хитрость и обман.

      Есть логика во всем, иль нет, не мне судить – важнее передать сюжет, и ни о чем не позабыть, и ничего не упустить. Как было все, чем кончится сей переплет страстей? Как дальше сложатся их жизни?

      Сей сказ не только интересен спором трех особ, он для Сказителя – предлог. Важнее через судьбы упомянутых особ понять: что суета? где маета? и в чем укор? Что порожденье нищеты, а где богатств истоки?

      Имен героев я не раскрывал, другие имена им дал. И не раскрыл вам места действия. О, это главный уговор мой и миссис Дженнифер, вернее той, кто кроется за ней. Взамен она не утаила ничего, поведав обо всем, мне тайны все раскрыла.

      Мой пересказ, как переплет, шит афоризмами, пронизан думами, вписал все то, что слышал от нее. Часть текста – творенье героини, где не менял я ничего.

      Слова она рифмует, рифмую следом я! Не закружила б голова!

      И белый стих, как белый слог, и прозы жизненной глоток – всё здесь найдете.

      А может, даже повстречаете себя.

      Коль встретите, то не сердитесь на меня, друзья. Сказитель сказ ведет о людях, не о звездах. Мы все похожи – мы Адама-Евы дети.

      2

      Джульетта

      Я знаю, что красива, умна, стройна, игрива!

      Но иногда украдкой я вслед смотрю счастливым!

      Не стройным, не красивым, не умным, не игривым,

      А именно счастливым смотрю украдкой вслед!

      Герой наш размышлял.

      «Приехал отдыхать?! Желал окунуться в безмятежное созерцание, в «ничегонеделанье»? А получилось так, что два дня не сплю, окунулся в чувства и хочу вновь, в который раз – постичь любовь… Иль насладиться страстью? Невозможно контролировать свое поведение и инстинкты на все сто. Художница – искушена во всем».

      Худая, выразительно-поразительная особа по-кошачьи неслышно вошла в комнату. Сдернула с Леона-Гения простыню. Лежавший на животе, он оказался в одежде Адама. Это обстоятельство нисколько не смутило ее. Она предвкушала и желала насладиться именно этим зрелищем! Эти милые создания познают мир во всех его космологических проявлениях, восприимчивы к любому красивому ухаживанию, комфортной бутафории, поглощают удовольствия во всех мыслимых и немыслимых вариациях, невообразимых пропорциях. Во время «ритуальной» охоты – соблазнительные, умильные создания. Искушение для них – предопределяющая норма самореализации в повседневной жизни. Запрет один – если на пути к искушению они повстречают хамство, наглость и юродство!

      – Не шевелись, лежи как лежишь, – приказала голубоокая блудница.

      Раскрыла этюдник, достала кисти, краски, акварель. Поколдовала на палитре. Кисть коснулась «полотна» мужского тела. Медленно скользнула по спине, жадно облизывая изгибы лопаток, затылка, оставляя за собой ярко-алый след. Тело Леона блаженно передернулось.

      Язычок кисти достиг поясницы и замер. Художница обмакнула кисть в желтую краску. Леон, предвкушая события, простонал.

      Кисть принялась нежить лакомые, искомые холмы. Леон погрузился в созерцание собственных ощущений, ему не хотелось противиться моменту, творчество блудницы заворожило все его тело.

      – Лео, закрой глаза, – промурлыкала она ненасытным котенком. – Перевернись.

      Ангельский голосок обворожил слух Леона. Он послушно повиновался.

      Нахлынули чувства, испытанные когда-то давно, в раннем детстве. Ему нравились прикосновения соседской девочки. Особо приятными были те минуты, когда она водила пальцем по его спине. Тело покрывало блаженство, то были первые шаги к познанию неведомого искушения, «первобытное» влечение к манящему воображение полу. Девочка из детства чудным образом явилась к нему теперь в образе