Вторжение Химеры. Дмитрий Казаков

отстраненно подумал Роберт, глядя на трепещущую в последнем усилии грудь, на стекленеющие глаза, синие-синие, точно полуденное небо на далекой Земле…

      – Не стоять! Чего замерли, курвины дети? – не дал насладиться маленькой победой Бьерн.

      Впереди и в самом деле открылся просвет, за ним – второй. Деревья поредели, стал виден маленький поселок – полдюжины напоминающих русские избы домиков, ангар, вышка на тонких опорах.

      Когда-то тут жили и работали люди, а сейчас засели форсеры.

      От домов летели немногочисленные плазмоиды. Хрипя и исходя паром, как загнанные лошади, солдаты выбирались из чащобы, падали в снег и начинали палить в ответ.

      Роберт только шлепнулся за толстое дерево, выставил автомат, когда стрельба со стороны форсеров прекратилась.

      – Чего это они? – спросил Трэджан. – Сдаваться собрались?

      – Вряд ли, – ответил Роберт, – скорее заряды берегут…

      – Взвод – за мной! – Наушники родили голос лейтенанта Нуньеса.

      Пришлось выдирать себя из сугроба и на полусогнутых ногах бежать за лейтенантом.

      Когда выскочили на утоптанный снег, Роберт споткнулся и едва не упал. Это его и спасло – плазмоид пролетел над самой головой и лопнул, ударившись о ствол одного из деревьев.

      Кампински повезло меньше – плазменный шар угодил ему прямо в оружие, и пулеметчик, изощренно ругаясь, отшвырнул плавящийся «Крест».

      – Сомий хвост! – спасаясь от дальнейших выстрелов, Роберт упал и с удивлением обнаружил, что прямо на них от домов громадными прыжками мчатся несколько форсеров.

      Он торопливо нажал спусковой крючок, автомат задергался, выплевывая пули.

      Самый быстрый форсер, громадный, с множеством вмятин в химериновой «шкуре», не обратил на ударившую по нему очередь никакого внимания, даже не снизил скорости.

      Роберт видел его увеличивающийся силуэт, горящие ненавистью глаза, кулаки, торопливо принялся менять обойму…

      – Получи! – начал стрелять, когда до форсера оставалось меньше пяти метров.

      Пули легли кучно, живот врага словно лопнул, а лицо исказила неистовая, злобная гримаса, но он уже падал, норовя дотянуться до человека в последнем, отчаянном прыжке. Ему не хватило каких-то сантиметров.

      От наступившей тишины заложило уши. Роберт сглотнул и огляделся.

      Из атаковавших форсеров только один успел добраться до людей, рядом с его телом лежали двое парней из первого отделения.

      Другой, упавший одним из первых, шумно умирал, судорожно хрипя и выплевывая кровь из разорванного пулями горла. Глаза его, полные ненависти, переходили с одного человека на другого.

      – Не добивать, – поспешно сказал лейтенант Нуньес, – надо попробовать его допросить…

      – Не выйдет… хххх… – гордо ответил форсер.

      Слова давались ему с трудом, он просто выхаркивал их из себя.

      – Почему?

      – Я умираю… ххх… Зачем мне отвечать тебе… хрррххх?

      – Но для чего вы бросились на нас с голыми руками? Ведь проще было