Логово тьмы. Дмитрий Казаков

здесь понравилось, – улыбнулась Саттия. – А нам, почтенный хозяин, хотелось бы узнать, чем мы обязаны своему спасению.

      – Нет во всем Алионе родана более жадного, чем я, – сказал Арон-Тис, и глаза его алчно полыхнули. – Но презренные богатства, золото и драгоценные камни не интересуют меня. Я ненасытно и неутомимо коплю знания. Поэтому платой за спасение будут рассказы. Вы поведаете мне о том, как такая странная компания собралась вместе и как столь чудесные вещи оказались в ваших руках…

      И он показал на Олена, а точнее – на его левую руку, лежавшую на эфесе ледяного клинка.

      Все стало ясно. Утром старик обратил внимание на компанию из двух людей, гнома и квартера. Каким-то образом уловил, что кольцо – не обычное украшение, а клинок сковали не в простой кузне.

      Не удержавшись, пошел следом, а когда стало ясно, что благодаря агрессивности стражи тайна рискует остаться нераскрытой, вмешался.

      – Хм, ясно… – недоверчиво проговорил Олен. – И ты ради знаний готов рискнуть жизнью и имуществом? Так, по-моему, выразился тот тип…

      – Готов! Ценнее знания нет ничего на свете! – и глаза старого гоблина загорелись вновь. Тем шальным светом, что заставляет роданов бросать дом и налаженную жизнь, уходить в далекие путешествия, совершать безумства, тратить лучшие годы жизни непонятно на что. В зрачках хозяина дома пылала страсть к неведомому, и была она сильнее морских левиафанов. – Особенно знаний вот о таких вещах…

      – Понятно. – Олен подергал себя за мочку уха, глянул на спутников в поисках совета – рассказывать этому гоблину все или нет?

      Гундихар пожал плечами – мол, мне все равно, что хочешь, то и делай. Саттия мягко улыбнулась, показывая, что согласится с любым решением. А Бенеш оказался слишком занят разглядыванием устройства на столе и просто не заметил, что у друга проблемы.

      – Ладно, – сказал Олен. – Давай присядем. Говорить мне придется долго.

      – Отлично! – возликовавший хозяин принес из угла четыре низких табурета, а сам устроился в глубоком кресле.

      И Рендалл начал рассказ с того момента, как на его дом напали чернокрылые гвардейцы Харугота Безарионского. Перешел к приключениям в Вечном лесу, и тут лицо Белого Арон-Тиса отразило величайшее изумление. Когда из ножен был вынут ледяной клинок и по синему лезвию побежали белые сполохи, гоблин издал утробное восклицание.

      А узнав, что произошло в Безарионе, алхимик не удержался и пробормотал:

      – Харугот служит Предвечной Тьме? Невероятно, невероятно…

      – Но это так и есть. – Олен покачал головой и продолжил рассказ о погоне за Сердцем Пламени, что привела их в Терсалим, а затем в степи, к самому подножию Опорных гор.

      – Да, удивительная история, – сказал Арон-Тис, когда Рендалл замолчал. – Никогда я не слышал ничего подобного. Кость йотуна… – он протянул руку к мечу, но тут же отдернул, – получить ее частицу было бы замечательно… и предмет, принесенный из другого мира, – взгляд гоблина переместился на Сердце Пламени, – судя по свойствам,