Свита Мертвого бога. Владислав Гончаров

руку!

      Принц не успел ничего понять, как ведьма схватила его за раненую руку и, надавив на запястье, выпустила немного крови себе на правую, неповрежденную ладонь. А затем воздела руки – на правой кровь Джарвиса, на левой своя, – но не к архиепископу, а прямо в зенит, в голубое, без единого облачка, утреннее небо.

      С губ ее сорвался новый странный крик. Джарвис с изумлением осознал, что фраза вроде бы меналийская, но произнесена так, словно говорящий совсем не знает языка и выговаривает слова как бессмысленный набор слогов. Что-то вроде «возьми нас в свой оплот», а дальше – совсем невнятица…

      А затем принц почувствовал, что призрачное сияние вновь сгущается – но на этот раз вокруг них обоих. Панорама Железной теснины едва проступала сквозь уплотняющуюся сиреневую дымку. Потом раздался тонкий мелодичный звон, словно оборвалась серебряная струна, и все вокруг погрузилось в ослепительно сверкающую тьму.

      Глава пятая,

      в которой Джарвис знакомится с Замком Тысячи Лиц и страдает от не вовремя проснувшейся гордости

      Приключилась со мной мистерия:

      Мне приснился товарищ Берия,

      Подмигнул мне стеклянным глазом

      И спросил: «Что дрожишь, зараза?»

Тимур Шаов

      Сколько времени прошло с момента битвы у Пьющей Лошади? Несколько мгновений, день, месяц, год? И где он находился все это время?

      Джарвис не знал этого. Пелена, которой Ломенархик окутала его сознание, была сродни сну или даже смерти, а миг, когда она рассеялась, стал его пробуждением или воскрешением.

      Сначала был только полумрак. Кое-как окинув пространство все еще мутным взором, Джарвис осознал, что стоит в темном и широком коридоре с полом, выложенным цветной мозаикой. Неподалеку от него в кольцо на стене был вставлен факел, горящий странным сиреневым пламенем, и пламя это рвалось клочьями, словно под ветром, – вот только Джарвис не ощущал ни малейшего шевеления воздуха. Принц подошел ближе и протянул руку к пламени – невсерьез, сам не зная, зачем, но неожиданно лепесток холодного сиреневого огня сам лег в его ладонь.

      Только теперь до него дошло, что он совсем один в этом таинственном коридоре – Ломенархик исчезла, как будто ее не было вовсе.

      Покачивая лепесток огня на ладони, Джарвис двинулся по коридору – не на розыски ведьмы, а просто потому, что не век же стоять под факелом. Да и любопытно было, куда зашвырнуло его колдовство Ломенархик.

      Коридор, освещаемый лишь огоньком в ладони Джарвиса да редкими сиреневыми факелами, прихотливо изгибался. В неровном мерцающем свете сложно было разглядеть, что именно изображает мозаика на полу – переплетенные стебли растений, водоросли, а может, змей, сплетенных в брачной игре. Или, возможно, все это сразу, ало-зелено-золотое на бело-желтом фоне. Стены, в отличие от мозаики, были темных тонов – то отполированные до зеркального блеска, то усыпанные блестками, похожими на слюду, а то и покрытые, как сырые своды глубокого