Сталин и Гитлер. Ричард Овери

Он на трибуне, начинает говорить. Толпа стихает, но барабаны продолжают свою непрерывную дробь. Голос Гитлера скрежещет в ночи, а толпа периодически взрывается ревом одобрения. Некоторые из собравшихся начинают раскачиваться вперед и назад, снова и снова скандируя «Sieg Heil» (Зиг хайль!) в угаре безумия. Я посмотрела на лица людей, стоящих вокруг меня, и увидела, как по их щекам текут слезы».

      Успех в создании подобающего имиджа Гитлера, и так приведший к тому, что он стал казаться всем непогрешимым, больше чем сама жизнь, всепобеждающим мессией, еще больше укрепился ввиду разительного контраста между этим публичным образом лидера и обыкновенным человеком, спускавшимся после грандиозного зрелища с трибуны. Коулз видела, как публичная звезда внезапно превращалась в «дряблую и ничем не приметную фигуру»⁴⁷. Как заключил Уиндхэм Льюис, хотя Гитлер был способен входить в образ «грозного предостережения», вне сцены и без микрофона все видели в нем «персону, прозаичнее которой было бы трудно найти»⁴⁸.

      Публичный образ Сталина был далек от того драматичного, наполненного эмоциями образа, возникавшего в сознании людей после театрализованных зрелищ, устраивавшихся в Германии при участии лидера и ведомых. Он редко появлялся на публике, а когда это происходило, атмосфера встреч была куда менее впечатляющей. На встречах Сталин предпочитал сидеть у края комнаты, превращаясь скорее в скромного наблюдателя, а не prima donna. Он часто предпочитал выступать последним, но это был не триумфальный финал, а тихая кода. Сталин довел до совершенства стиль добродушного хозяина (впрочем, только американцы называли его «дядя Джо»), усилив этот образ густыми усами, и трубкой, и манерой говорить медленно, тщательно подбирая слова. Существует предположение, что в 1930-х годах он консультировался с деятелями Московского художественного театра по поводу уроков, связанных с его стилем и диктаторским имиджем. В итоге он получил совет придерживаться наиболее яркого варианта образа своей личности, пользоваться трубкой в качестве вспомогательного средства, говорить медленно, делая длинные паузы, чреватые остановкой, и периодически демонстрировать сардоническую улыбку⁴⁹. Выступая на публике, он никогда не спешил, иногда колебался. В стенографических записях нет отметок о раскачивающихся в экстазе, толпе плачущих, но есть отметки о «смехе» или «громком смехе» и, периодически, «громких и продолжительных аплодисментах». («Свиньи», – послышался голос сочувствующего слушателя, когда говорилось о сопротивлении кулаков».) Кадры кинохроники запечатлели сцены, когда Сталин после произнесения речей аплодирует слушателям, а они, стоя, аплодируют ему⁵⁰.

      И все же в некоторых важных аспектах способы создания собственных образов у обоих диктаторов были очень схожи. Оба выставляли себя скромными, простыми людьми, вышедшими из гущи народа. Оба одевались неброско, в простые «туники» и пиджаки. На груди у Гитлера висел только Железный крест первого класса; у Сталина