Сталин и Гитлер. Ричард Овери

стал своего рода символом партии и его низовых членов – рабочих, люди верят в него…»¹²⁸. Даже те, кому совсем не нравилось то, что стоит за Сталиным, были воодушевлены исходящим от него революционным духом и оказывали ему всяческую поддержку. «Я не выношу ничегонеделанья, – писал Иван Смирнов, бывший сторонник Троцкого, – я должен строить!»¹²⁹. Сталин достиг огромного успеха в укреплении своего положения на вершине власти, став символом незыблемости в постоянно меняющемся мире. Даже в 1932 году, на пике кризиса, это чувство его незаменимости оказалось сильнее утверждений Рютина о том, что это совсем не так. «Преданность Сталину, – писал Александр Бармин в тот год, – была основана главным образом на убеждении в том, что не было никого, кто бы мог занять его место… остановиться сейчас или отступить означало бы потерять все»¹³⁰. Первая революция ассоциировалась с Лениным; вторая, представлявшая собой широкое движение вперед с целью завершения процесса, начатого первой революцией, стала в конечном итоге идентифицироваться как сталинская революция, претензии которого на верховную власть по мере углубления кризиса все возрастали.

      Так как в Германии все в конечном итоге завершилось диктатурой Гитлера, «национальная революция» стала ассоциироваться всеми с Гитлером и национал-социализмом. По этой причине попытки выявить все факторы успеха партии на выборах и определить социальную принадлежность тех, к кому он апеллировал, рассматриваются как ключ к пониманию того, как он поднялся к власти. В действительности же Гитлер был представителем гораздо более широкого националистического движения, возникшего задолго до того, как национал-социалистическая партия обрела вес, достаточный для того, чтобы участвовать и претендовать на победу на выборах, и продолжавшего сотрудничать с национал-социализмом, когда эта партия стала массовой. Значительное число немцев, не относившихся к убежденным членам партии и не голосовавших за нее, приветствовали конец Веймарской республики; ранний этап правления Гитлера был периодом националистической коалиции. Гитлер пришел к власти только благодаря тому, что группа консервативных националистов, объединившихся вокруг стареющего президента фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга, избранного символом нации в 1925 году, посчитала, пусть и с неохотой, Гитлера фигурой, достаточно весомой для продвижения широкой национальной революции к ее успешному завершению. Кризисные годы, последовавшие после 1929 года, национал-социалисты использовали гораздо более результативно, чем какое-либо другое националистическое движение, однако этот успех базировался главным образом на умении партии говорить языком социального возрождения и национального самоутверждения, вызывавшим широкий резонанс в народных массах. В конечном итоге политическая карьера Гитлера всецело зависела от того, насколько широкий отклик получали его призывы.

      Течение кризиса при помощи изломанной кривой графика с ее резкими