Записки младшего научного сотрудника. Александр Житинский

оту. Пока я осознавал, что пропуска нет, я успел сделать второй шаг. А расстояние от доски до вахтерши у нас небольшое. Шагов пять. Останавливаться никак нельзя. Потому что задние напирают. Все хотят на работу попасть. Рыться в карманах тоже нельзя. Это подозрительно. Тут, даже если найдешь пропуск, никакого доверия к нему не будет. Начнут изучать печати и доказывать, что на фотографии не ты, а твоя тетя.

      Главное в таких случаях – не теряться. Нужно проходить мимо вахтерши не сбавляя темпа. Тогда показывать можно все что угодно: спичечный коробок, вчерашний билет в кино или пять копеек.

      Денег у меня не было, это я знал точно. Поэтому, делая третий шаг, я мысль насчет пяти копеек отбросил. На четвертом шаге я понял, что показывать вообще нечего. Даже трамвайного билета не было, потому что я ехал без билета. Дело перед получкой было.

      А сзади уже шевеление недовольных. Спина, которая передо мною была, исчезла в двери, и я оказался один на один с вахтершей.

      И тут меня осенило. Ловким движеньем, глядя вахтерше прямо в глаза и улыбаясь, я оторвал пуговицу от пальто, вытянул вперед руку с этой самой пуговицей – и прошел мимо вахтерши с гордым видом. Как чемпион Олимпийских игр. Она только успела крикнуть вдогонку:

      – Надо в раскрытом виде!

      Так, с пуговицей в кулаке, я и пришел в лабораторию. Там я отдышался и порадовался своей победе над обстоятельствами жизни. Такая радость меня распирала, что захотелось поделиться.

      Пошел я к дяде Феде, стеклодуву. Он сидит перед стеклом с ужасным своим пламенем и чего-то делает. Я ему все рассказал, а он говорит:

      – Э-э! Да я свой пропуск полтора года как потерял. Смотри.

      И показывает мне свою рабочую ладонь. А на ней аккуратненько так вытатуирован синий прямоугольник – и на нем название нашего института. Точь-в-точь пропуск.

      Теперь я ищу специалиста по татуировке.

      Гвоздь

      К нам в лабораторию привезли новый прибор иностранного производства. Государство за него заплатило семь тысяч рублей золотом.

      Когда его подвезли к институту, выяснилось, что в двери он не проходит. Стали его такелажники на третий этаж тянуть через окно. Тянули целый день с уханьем и разными самобытными выражениями. Чуть стену не проломили.

      Но, в общем, справились. В самый последний момент только зацепили его за раму и откололи деревянную полированную планочку.

      – Слава Богу, – говорят, – что так обошлось! А то на прошлой неделе грузили фрезерный станок, так он оборвался с пятого этажа, пробил асфальт и провалился на станцию метро. Хорошо, никого не повредил. Решили его не вытаскивать, а на его основе сделать производственную скульптуру. Для красоты.

      Я эту отколотую планочку нашел в траве и хотел прибить. Чтобы промышленная эстетика не страдала.

      Поискал в лаборатории гвоздь и не нашел. Пошел в соседнюю. Был, говорят, у нас гвоздь, но в прошлом году забили. Показали даже, куда. На этом гвозде висят соцобязательства.

      – Вот если бы тебе, к примеру, трансформатор нужен был, – говорят. – Или электромотор. У нас их девать некуда.

      Пошел я в отдел снабжения. Там встретили очень хорошо, с пониманием. Велели писать требование. Я написал и даже чертеж гвоздя приложил с размерами. Через неделю, как и полагается, пришла бумага. Оказалось, что лимит гвоздей на полугодие исчерпан. И вообще их на базе нет.

      Обратился я к шефам. Они по телефону сказали, что у них гвоздя тоже нет, но обещали попросить у своих шефов.

      Еще через месяц получаем мы письмо из нашего подшефного колхоза. С просьбой выслать гвоздь. Я этим письмом очень заинтересовался. Странным мне показалось такое совпадение. Стал я выяснять, зачем им гвоздь.

      Оказывается, они просили гвоздь для своей подшефной школы, которая хотела передать его подшефному депо, откуда он должен был попасть на подшефную фабрику. А эта фабрика и есть наш шеф.

      Круг, таким образом, замкнулся.

      Я совсем отчаялся и написал зарубежной фирме, которая изготовила прибор. Так, мол, и так. Не пришлете ли в качестве запчасти гвоздь?

      Отправил я письмо, а на следующий день пришел дядя Федя паять стеклянные трубки. Я ему все рассказал.

      – Дак ты ее приклей, куриная твоя голова! – сказал дядя Федя.

      И я планочку приклеил столярным клеем.

      А зимой привозят нам новый прибор и вручают письмо от фирмы. Фирма извиняется за неполадки и, согласно гарантии, заменяет нам прибор целиком.

      – Я так и думал, что у них с гвоздями тоже нелады, – сказал дядя Федя.

      Характеристика

      Мне понадобилась характеристика.

      То есть не мне. Я себя знаю довольно хорошо. Она понадобилась отделу кадров.

      – Мне нужна характеристика, – сказал я шефу. – Отдел кадров хочет знать, что я за человек.

      – Глупости! – сказал шеф. – Это никого не интересует. Главное, чтобы все было по форме.

      – А где ее взять, эту форму? – спросил