Лекарь. Второй пояс. Михаил Игнатов

семье Саул. Но прошу о снисхождении. Прошу оставить их с нами. Сын верно сказал: мы сами позаботимся об их пропитании.

      Домар заметил:

      – Брать всё равно будете из кармана моей семьи. Платы вам не полагается, отработайте сначала стоимость контракта.

      Меня привёл в себя скрежет зубов. Моих зубов. Ты что же, Домар, думаешь, что если сейчас вышвырнешь их за ворота, то я не найду способ обмануть контракт и подсыпать вам всем какой-нибудь отравы? Наши глаза встретились, брови Домара чуть изогнулись, а взгляд на миг опустился ниже. Что? Мгновение я пытался понять, что это означало. Ты хочешь, чтобы я просил тебя и был тебе обязан? Хорошо.

      Я встал на колени, опустил взгляд в пыль:

      – Уважаемый господин, прошу милости для новых слуг семьи Саул. Прошу не разлучать нашу семью и дать нам позаботиться о наших стариках.

      Домар удивился:

      – Просит всего один?

      Через несколько вдохов я услышал шорохи за спиной.

      Старикашка Сирк поинтересовался:

      – А почему ты ещё стоишь?

      Я скосил взгляд. Зотар.

      – Я не из этой семьи. Но меня всегда учили уважать старость. Старший, прошу о милости для этой семьи.

      Смех старикашки Сирка задребезжал над двором:

      – Хм-м. Поднял руки в приветствии идущих. Претендуешь на что-то большее, чем работа в слугах?

      – Я привык сражаться, а не лечить. Неужели семья Саул не найдёт места для слуги с оружием, господин?

      – Наглый, но в меру. Хорошо, Домар. Этих в левое крыло к остальным долговым. А ты, как тебя?

      – Зотар, господин.

      – А ты, Зотар, иди за мной.

      Через мгновение мне в спину прилетел удар:

      – Вставай!

      Нас развернули от беседки назад, к воротам, от них направо, на узкие дорожки, обогнув сад по краю. Привели к узким воротам в стене. Внутри левое крыло лишь на первый взгляд выглядело под стать остальной части огромного поместья. Но уже через несколько вдохов стало видна бедность зелени, скудность отделки дорожек и зданий. Вернее здания. Одного, во внутреннем дворе которого мы оказались. Чем дальше шли, тем беднее всё становилось.

      Широкие дорожки из тёсаного камня сменились неровными булыжниками, беседки исчезли, густая зелень давно забыла о подрезке. В глубине крыла, куда нас привели, остались лишь узкие каменные тропинки, всё остальное место занимала утоптанная красноватая земля. Зелень исчезла совершенно. Стены давно просили о ремонте и свежей краске. Стражник махнул рукой и двинулся обратно.

      Я повторил его жест:

      – Идите. Наверное, мы и комнаты должны искать сами. Если стражники и должны были что-то нам рассказать, то явно позабыли.

      Мама кивнула. Мимо проковылял с палкой дядя Варо, прошли дядя Ди и Рат, несущие на руках спящих стариков, Лейла, Мара, Ралио. Мама коснулась на миг моей макушки мимолётной лаской. Я смахнул с террасы пыль и мусор, уселся, бездумно оглядывая двор. Не знаю, сколько я так просидел, меня привёл в себя женский крик. Я рванулся Шагом, позабыв об Указах. В глазах снова потемнело, ноги подкосились,