Загадка угрюмой земли. Сергей Сальников

Спустя продолжительное время, а допрос длился уже около часа, Фурчак решился и неожиданно спросил:

      – Что вы делали у Иосифа Виссарионовича?

      – Извиняюсь, а… кто это?

      Фурчак побагровел, и его выпуклые глаза совсем округлились.

      – Вы что себе позволяете?! – Но он тут же осекся, быстро взял себя в руки и как ни в чем не бывало продолжил: – Речь идет о том человеке, кого вы посетили нынешней ночью в Кунцеве. Отпираться бессмысленно, ваш уход оттуда под утро был нами зафиксирован. О чем вы говорили?

      – Так разве всех упомнишь? Я божья пташка, там кусочек хлеба попрошу, там водицы испить, где уж всех упомнить-то?

      – Чем вы были связаны с академиком Барченко?

      – Так ить не знаю такого.

      – Я напомню – речь идет о его экспедиции на Кольский полуостров в тысяча девятьсот двадцать втором году!

      – А-а! Так ить я и не знал о том…

      Разъяренный следователь грохнул ладонью о стол:

      – Ты что, думаешь, долго мне голову морочить будешь?! О чем ты говорил с вождем?! Ты знаешь, сволочь, что с тобой завтра утром будет?!

      – Завтра? Отчего же не знать! Завтра поутру я буду идти по дороге…

      Опешивший следователь стал закипать от ярости. Но Странник словно впал в прострацию:

      – …и долог будет мой путь…

      Простуженный голос Странника приобрел монотонные оттенки, и он уже безостановочно что-то бубнил.

      Следователь весь обратился во внимание. Снадобье, разработанное в спецлаборатории перед самой войной, пусть с большой задержкой, но все-таки начало действовать. Однако тут со Странником стало происходить что-то странное. Глаза его закатились, раскачиваясь на табурете, он читал нараспев, и вовсе не то, что ожидал услышать Фурчак.

      – …там царство Духа чистого, красоты, чудных огней, возвышенных чарующих тайн, радости, света, любви, своего рода покоя и непостижимых величий. Много людей отовсюду стремится в Страну Заповедную, но за каждые сто лет проникает туда лишь семь позванных, из них шесть возвращаются, унося с собою сокровенные знания, развитие новых чувств, сияние души и сердца, и только один остается…[15]

      Он уже не реагировал ни на окрики следователя, который пытался прервать это малопонятное бормотание, ни на хлесткие пощечины. Речь его замедлилась, распадаясь на короткие фразы, и становилась все тише. А когда распахнулась дверь и вбежавшие люди схватили его за руки и ноги, он уже спал глубоким сном. Его потащили куда-то вниз, голова его свесилась на грудь и моталась в такт шагов.

      Следователь крикнул вдогонку:

      – В нижнюю его… И пристегните к кровати! Мало ли чего…

      Странника спустили по лестнице еще ниже, протащили по узкому коридору мимо вахтера и занесли в тесное помещение. У стены стояла кровать, застеленная байковым одеялом, а до противоположной стены было рукой достать. Странника швырнули на кровать, мрачный тип достал наручники и пристегнул его правую руку к металлической перекладине кровати.

      Щелкнул замок входной двери.

      Следователь стоял навытяжку перед седым круглолицым

15

Из «Сокровенного Сказания о Беловодье». Впервые обнародовано в русской газете «Новая Заря». Сан-Франциско, № 5109 от 24 апреля 1949 года, с. 12–14.