За Уралом. Американский рабочий в русском городе стали. Джон Скотт

нашем бараке жили восемьдесят мужчин, женщин и детей. Самому старшему было тридцать четыре года. Все мужчины работали в строительном тресте, которому и принадлежал этот барак. До 1934 года мы ничего не платили за жилье. После 1934 года каждый из нас стал платить около десяти рублей в месяц.

      Раньше в бараке была и кухня, но теперь в этом помещении жила семья, поэтому все готовили, пользуясь печками в своих комнатах. В одной из комнат находился красный уголок. Здесь висела стенная газет нашего барака, два знамени за ударный труд и портреты Ленина, Сталина и Ворошилова. Здесь также размещалась и библиотека, состоявшая из двухсот книг. Два раза в неделю в красном уголке проводились занятия для неграмотных. Несколько месяцев назад в бараке было семнадцать неграмотных взрослых, теперь только десять. Конечно, надо учесть, что человек считался грамотным, если он мог расписаться и прочитать простое предложение.

      Большинство молодых рабочих барака № 17 были не женаты. Это объяснялось, во-первых, тем, что женщин в Магнитогорске вообще было очень мало, как и в любом поселке строителей. Во-вторых, такое положение говорило о тяжелых условиях жизни. Работая физически на холоде по две смены и плохо питаясь, человек почти не имел сил и энергии предаваться любви, особенно под открытым небом или в переполненных людьми комнатах.

      Глава IX

      Примерно в шесть часов вечера в красном уголке собралось около дюжины молодых рабочих, мужчин и женщин, они принесли с собой пару балалаек и гитару. Рабочий день закончился, ужин уже стоял на плите, так что настало время спеть. И они запели! Рабочие революционные песни, народные напевы и старые русские лирические романсы. Рабочий-татарин спел две свои национальные песни. Молодой украинец сплясал. На балалайках играли очень хорошо. Я никогда не переставал удивляться, что так много русских рабочих умеют играть на балалайке. Они учились играть длинными зимними вечерами в глинобитных домиках-избушках в своих деревнях.

      Потом разгорелась дискуссия. «Почему мы получаем так мало сахара? В этом месяце мы получили всего лишь двести граммов[6] на человека. На чае без сахара далеко не уедешь». Почти у каждого нашлось, что сказать по этому поводу. Один молодой парень объяснил, что в этом году был плохой урожай сахара. Заводы по производству сахара выполнили свой план только на пятьдесят процентов. Еще кто-то заметил, что Советский Союз экспортирует много леденцов, а это означает большой расход сахара.

      – Нам надо продавать за границу очень многое, чтобы получить деньги для закупки прокатных станов и других подобных вещей, которые мы еще не можем производить сами.

      Некоторых женщин так и не удалось убедить. Сахар был всегда, за исключением военного времени. Сейчас войны нет. Значит, должен быть сахар. Особенно женщины постарше все никак не могли привыкнуть к тому, что у них есть деньги, а они не могут купить то, что хотят. Раньше деньги всегда были мерой их материального благосостояния. Хорошая зарплата означала, что можно иметь

6

Полфунта. – Примеч. автора.