Сказочник. Ангелина Саратовцева

ты заметила, что у меня лицо глупое.

      – Мне жаль, – почему-то стало неловко.

      Алла только махнула рукой, мол, что теперь поделать.

      Мы немного посидели в тишине.

      – Хочу попросить, – медленно произнесла Алла, – если все-таки примешь решение, что ты его не любишь…

      – Кого? – переспросила я.

      – Дракона, – кивнула мертвая на запертую дверь, – Сказочника. В общем, если решишь быть свободной, найди меня, пожалуйста. Пусть похоронят по-человечески.

      – Хорошо…

      – Но ты не торопись с решением. Это всего лишь ритуал. Он для живых. А мертвым все равно.

      Алла поднялась с кровати и снова шагнула в темный угол.

      В комнате, кроме меня, никого не было.

      Следующее утро началось так же, как и предыдущее. Кроме солнца. Сегодня было хмуро. Небо болело и хотело упасть. Что ж, такая погода больше соответствовала моему положению.

      Дверь в коридор открылась с первой попытки и без каких-либо дополнительных усилий с моей стороны. Так что вряд ли ее вчера заело, или мне померещилось, что я заперта.

      Сказочник сидел в глубоком кремовом кресле в коридоре. Как будто охранял мою спальню. Просидел так всю ночь или вышел только недавно? Серая футболка и брендовые спортивные черные штаны. Наверное, так и спал в одежде. Глаза его мне показались опухшими. Значит, спал, но очень чутко.

      «Точно не плакал», – насмешливо резюмировал внутренний голос, звучавший в точности как у ночной гостьи.

      Он поднялся мне навстречу. Я инстинктивно шарахнулась назад. Но там меня встретил дверной косяк, и я самую малость приложилась локтем. Руку словно пронзило током, но тут же прошло.

      Сказочник, казалось, не обратил на это внимания, спокойно приблизился и… обнял меня, крепко прижал к груди и длинно выдохнул мне в висок. Как мне показалось, с облегчением. Секунды тянулись, а он все не отпускал меня. Я непроизвольно глубоко втянула воздух – получился прерывистый вдох, как будто хотела заплакать. Дрожь сама прорвалась в мое дыхание.

      Сама не знаю почему, но я всхлипнула и медленно сомкнула руки за его спиной, обнимая в ответ. Он вдавил меня в свою грудь еще сильнее. Мои ребра хрустнули, и воздух стал покидать легкие против моей воли. Было не больно, но хруст вышел громкий. Видимо, этот звук привел его в чувство, и он ослабил хват.

      Еще через мгновение вовсе отпустил, отстранился и прошел стремительно в мою комнату, резко распахнул окно, повернулся к прикроватному столику. Содержимое термокружки, от которого я не решилась избавиться, беззвучно вылетело на улицу, описав кляксу, и скрылось из поля зрения на уровне подоконника. Саму кружку он крепко перехватил – на его кисти надулись толстые синеватые вены. Я успела разглядеть матовое металлическое дно и ободок по уровню кофе, прежде чем кружка стукнулась о край мусорного контейнера и пропала за подвижной крышкой-вертушкой.

      Сказочник приобнял меня за талию и притянул к себе. Снова выдохнул в висок и на этот раз коротко прижался теплыми, почти горячими губами к коже.

      – Пойдем