Злая принцесса. Эшли Джейд

было не только в том, что мама умерла…

      Она убила Лиама.

      Глава третья

Прошлое…

      – Я скуч-ч-чаю по ней, – прошептал Лиам.

      После аварии он начал очень сильно заикаться.

      Доктор Янг, мамин психотерапевт, сказал, что причина не только в аварии, но и в маминой гибели.

      Наклонив голову, я повернулась, чтобы посмотреть на брата.

      – Я тоже.

      С маминой кончины прошел почти месяц и с каждым днем становилось все тяжелее.

      Лиам вздохнул.

      – Д‐д-думаешь, она с-с-счастлива в Раю?

      – Надеюсь, что да.

      По его щеке прокатилась слеза.

      – П‐п-почему она нас б-б-бросила? П‐п-почему н-нас было н-н-недостаточно?

      – Я не знаю, – честно призналась я, вытирая ему слезы рукавом.

      Он шмыгнул носом.

      – Я х-х-хочу р-р-рассказать папе.

      У меня по позвоночнику пробежал холодок паники.

      – Нельзя.

      Брат сморщился.

      – П‐п-почему?

      – Не будь идиотом, ты знаешь почему.

      Мама любила нас. Она не заслуживала того, чтобы памятью о ней были ее ошибки. Однако, если люди узнают правду, именно так ее и будут вспоминать. Они станут винить ее и говорить о ней гадости.

      К тому же, вся семья и так грустит из-за того, что мы потеряли маму, правда только сделает всем хуже.

      Мы с Лиамом договорились защищать ее, так что он не мог нарушить этот договор.

      – Иногда, чтобы защитить людей, которых любишь, приходится врать, Лиам.

      Эту фразу я однажды услышала по телевизору, но до аварии она казалась мне сущей ерундой. До того момента, как ее не стало.

      – Я знаю. П‐п-просто иногда с-с-становится т-т-так т-т-тяжело. – Его нижняя губа задрожала. – Р‐р-ребята в ш-ш-школе… Они… – Он покачал головой. – Не в‐в-важно.

      Мы все знали, что Лиам очень чувствительный, но в этот раз дело было в чем-то другом.

      – Что такое?

      Лиам отвернулся, словно пытаясь спрятаться от моего взгляда, но я не позволила ему.

      – Ты можешь мне рассказать, Лиам. Ты же знаешь.

      После маминой гибели он официально стал моим самым лучшим другом. Я бы никогда не разболтала его секрет.

      Он указал на свое лицо.

      – Они н-н-называют меня м-м-монстром.

      Мое сердце сжалось. Кроме заикания после аварии у Лиама осталось несколько шрамов на лице из-за осколков. По сравнению с этим мне казалось, что моя потерянная почка – это пустяк, ведь я хотя бы могла спрятать свои травмы.

      Лиаму повезло меньше.

      Я пробежалась глазами по огромному розовому шраму на его щеке, желая, чтобы тот исчез.

      – Ты не монстр.

      Далеко не монстр. Он добрый и понимающий… и грустный. Совсем как мама.

      – Монстр, – оскалился он. – Я никому н-н-не н-н-нравлюсь.

      Я собралась уже напомнить ему, что он нравится нам, его семье, но он вдруг прошептал:

      – К‐к-кроме нее.

      – Кого?

      Он усмехнулся.

      – Дилан.

      О,