Засада на призрака. Сергей Самаров

к «бармалеям» в тылы? – поинтересовался майор Кологривский.

      – Не опять, а снова… – ответил за генерала полковник Скорокосов. – Ваши батальоны у нас считаются лучшими. На их командиров мы надеемся больше, чем на других. И на бойцов тоже.

      – Но я обещаю командирам батальонов отправить их подразделения после завершения текущей операции на отдых, – сказал генерал Сумароков. – Я отлично понимаю, что такое усталость, тем более психологическая. Однако больше мне доверить это дело некому… Не майору же Огневу и не сирийскому комбату. Они хороши только в обороне и при общем наступлении, а там, где вертеться приходится, малопригодны… Короче говоря, только вы двое и ваши бойцы… При этом я знаю, что вы обычно сами выбираете себе место и способ вывода. И потому даю вам время на обдумывание ситуации и подготовку. Завтра перед допросом полковника Курносенко прошу мне доложить…

* * *

      Вечером того же дня подполковник Бармалеев, захватив с собой майора Кологривского, решил навестить бойца саперного взвода своего батальона, теперь уже младшего сержанта Василия Кичогло. Новые погоны взял с собой. Что касается медали, то генерал их в тумбочке стола не держит, и потому придется подождать какое-то время, пока не пришлют из Министерства обороны.

      – Ну, так что ты думаешь относительно вывода батальонов? – спросил комбат морской пехоты. – Есть предложения?

      – Есть. Только сначала нужно с Василием Васильевичем-старшим поговорить.

      – Ты же не любишь повторения пройденного.

      – А кто про повторение говорит? Мы просто в другом месте высадимся. Это не будет повторением. Это будет новый виток операции. В первый раз прошло без сучка и задоринки, и во второй пройдет так же… По крайней мере, я надеюсь…

      Подполковник ехал быстро. За управлением бронетранспортера Бармалеев чувствовал себя прекрасно – он был хозяином положения на дороге, в сравнении со своей «шестеркой», на которой он ездил дома и только и успевал увертываться от столкновения с наводнившими в последние годы дороги иномарками и внедорожниками производства западных стран и стран Юго-Восточной Азии. На БТР Бармалеев ехал уверенно, считая, что теперь пусть иномарки и внедорожники опасаются его транспортного средства. Но в Сирии, особенно в прифронтовой зоне, движение было несравнимо меньшим, нежели в России, а сами машины здесь выглядели старше даже его совсем не нового БТР-80. «Восьмидесятка» еще в Афгане воевала. Ее производство началось в уже далеком тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году, когда он сам из детского дома только выпускался, и машина, многократно модернизированная, до сих пор служит в Российской армии, как раньше служила в Советской. А теперь вот сгодилась и в Сирии. Правда, в местах, где довелось воевать Бармалееву, не приходится использовать бронетранспортер как плавающее средство. Летом реки здесь попросту большей частью пересыхают. А лето в Сирии длится долго.