Мужчины о любви. Современные рассказы. Василий П. Аксенов

устроилась в своем кресле.

      На сцене артист Зотов играл желваками, сверлил драматическим взглядом амфитеатр. У зрительниц за пятьдесят от этого взгляда немели ноги. Однако на молодого драматурга из Москвы игра Зотова не произвела впечатления. Миша некоторое время смотрел на сцену, затем с улыбкой повернулся в ее сторону:

      – А это кто?

      Людмила Алексеевна набрала воздуха и торжественно произнесла:

      – Народный артист России, лауреат премии губернатора «Хрустальное дело» Валентин Зотов.

      – По-моему, он сейчас лопнет.

      Людмила Алексеевна не нашла что сказать, кроме как:

      – Его очень любят наши зрители.

      – Понятно.

      Это «понятно» просто вывело Людмилу Алексеевну из себя.

      – А у вас в пьесе нет финала. И это не только мое мнение.

      На сцене грохнула музыка.

      – Что?

      Он сделал вид, что не расслышал.

      После репетиции Людмила Алексеевна отправилась в библиотеку к своей доброй подруге Виане.

      В таком спокойном месте, как библиотека, Виану охватывала паника как минимум трижды в день. Она хронически ничего не успевала и постоянно все теряла. Однажды она потеряла двухметровый торшер.

      Можно было точно сказать, что Виана сидела на своем месте. Читать ей не нравилось, но она по-настоящему любила книги. Все равно что иной матери не обязательно вести с ребенком долгие беседы, чтобы любить его от всего сердца.

      Людмила Алексеевна приходила к Виане поговорить о падении русской культуры. Пока она говорила, Виана занималась своими делами и могла не смотреть на подругу, но Людмила Алексеевна знала: Виана ее внимательно слушает. Умела Виана и поддакивать.

      В этот раз, жалуясь на драматурга из Москвы и на его бездарную пьесу, Людмила Алексеевна была особенно красноречива:

      – …приезжает эдакий наглый, самодовольный молодчик от драматургии и начинает смеяться над авторитетами…

      Людмила Алексеевна, когда нервничала, говорила тише, чем обычно, безупречно строя предложения. Ее русскому языку можно было позавидовать.

      Виана переставляла книги, слушала Людмилу Алексеевну, но не сопереживала, а только хихикала. Она стояла спиной к Людмиле Алексеевне, и ее попа, обтянутая штанами из подобия обивочного материала, напоминала диванную подушку. Людмила Алексеевна начала раздражаться.

      – Ты ничего не понимаешь в театре, – заявила она Виане.

      – Ага, не понимаю, – сказала Виана лукаво и снова хихикнула: – И в драматургах ничего не понимаю, молоденьких.

      Как могут дружить люди, стоящие на разных ступенях развития?

      Людмила Алексеевна ушла, холодно попрощавшись с подругой, что, кстати, рассмешило Виану еще больше.

      На улице Людмила Алексеевна часто здоровалась с собаками. Она просила вежливо разрешения у хозяев, мол, можно я с вашей собачкой поговорю, потом нагибалась к животному и ласково с ним разговаривала:

      – Ну кто у нас