Гонщики кампуса. Бойфренд из книг. К. С. Килл

показывает, что не хочет вступать ни в какие разговоры. Да что уж тут, ни одно обстоятельство в мире не заставит меня захотеть «немного поболтать» с Донованом Волински.

      – Да ничего особенного, просто хотел узнать побольше о твоей жизни. Так ведь вроде делают все нормальные люди?

      – Нормальные люди, между прочим, задают за один раз не более одного вопроса. И к тому же…

      Не знаю, что и добавить.

      – Ты ходишь в солярий или у тебя латиноамериканские корни?

      – Моя мать из Колумбии, – неожиданно слышу я собственный ответ.

      Почему я вообще ему отвечаю? Солярий? Да за кого он вообще меня принимает?

      – Любишь читать? – снова заговаривает он, беря в руки мою книжку.

      Мне хотелось поздравить его за такую поразительную наблюдательность и умение поддержать разговор, но вообще, если честно, я предпочла бы, чтобы он все же убрался отсюда.

      – Ага, обожаю. Особенно в тишине, – отвечаю я, нарочито подчеркивая последнее.

      – Круто.

      Вот спасибо за такую удивительно глубокую беседу!

      Он качает головой. Жду, когда же, наконец, этот тип догадается убраться отсюда, но внезапно, хоть ничего не предвещало такого поведения с его стороны, он берет в руки мою драгоценную книгу, переворачивает и начинает читать краткое содержание на обложке. В ярости прикусываю щеки, ведь его пальцы вполне могут быть жирными или грязными. Похожа ли я в этот момент на волчицу, защищающую своего детеныша? Однозначно.

      – Роман значит, да? – комментирует он, равнодушно перелистывая страницы.

      – Отдай! – Вырываю из его рук мое сокровище и бережно убираю в отдельный карман сумки. Наверняка не удержится от каких-нибудь язвительных замечаний. Но, вопреки моим ожиданиям, когда наши взгляды пересекаются, он смотрит на меня совершенно серьезно.

      – Почему мне кажется, что ты что-то задумал? – спрашиваю его, поморщившись.

      Его губы расплываются в улыбке, и у меня по спине бегут мурашки. Но не от удовольствия, нет. От ужаса и тревоги. Он встает со стула, обходит стол и садится рядом со мной. Затем кладет руку на спинку моего стула и наклоняется к моему уху. Мне это совсем не нравится.

      – Послушай, Кэрри, – хрипло басит он. – Это тебя, конечно, удивит, но…

      И тут он аж подпрыгнул от неожиданности. Только что я ударила его ладошкой по губам и тут же зашлась в припадке какого-то полуистерического смеха, заставив его резко замолчать и широко раскрыть глаза.

      – Ты что, пытаешься меня закадрить, что ли?

      Он пытается что-то промычать, но моя рука мешает ему. А я и не думаю ее убирать.

      – Нет, потому что… может, я неясно выразился, но ничего такого даже в мыслях не было!

      Он выворачивается из-под моей ладони, хмурится, громко сопит и вдруг начинает смеяться, будто только что услышал самую тупую шутку в своей жизни. Крепко хватает меня за запястье и заставляет опустить его.

      – Да не пытаюсь я тебя закадрить, – выдыхает он, но не отпускает при этом моей руки.

      Бог мне свидетель!

      – Что