Кровь рода. Павел Вяч

Иванович тем временем сделал несколько шагов в сторону главного корпуса и, повернувшись, вопросительно поднял правую бровь.

      Мол, ты идёшь, нет?

      – Ладно, – протянул я, мысленно беря себя в руки и готовясь к непростому разговору с директором.

      Инвентарь посмотрю после беседы с Яковом свет Ивановичем.

      Только в этот раз нужно будет внимательно следить за его риторикой. А то немного надоело по краешку ходить.

      Заодно, в процессе беседы решу, как поступить в отношении моей пятёрки.

      Я кивнул сам себе, втянул заурчавший живот и двинулся вслед за классным.

      – Пойдёмте, Демид Иванович, пообщаемся с нашим начальством. Главное, чтобы там был чаёк с печеньками.

      Глава 3

      Чаёк у Якова Ивановича был что надо.

      С печеньками, вареньем, сметаной и пельменями – в общем, самое то для, хе-хе, растущего детского организма.

      Ну а пока я расправлялся с богатырской порцией пельмешек, чуть ли не плавающих в растаявшем сливочном масле и густой сметане, директор молча за мной наблюдал.

      Дважды в его эмоциях мелькнуло неодобрение.

      В первый – в самом начале трапезы, когда я накинулся на еду, словно оголодавший каторжник, второй раз, когда на стол случайно упала капелька масла.

      В том, что это очередная проверка, я даже не сомневался, поэтому усилием воли заставил себя кушать не спеша, а случайно слетевшую капельку тут же вытер салфеткой.

      Яков Иванович же пил чай, изредка поглядывая на стоящую на столе статуэтку то ли слона, то ли бегемота.

      При её виде на меня тут же накатили воспоминания с практики.

      Эх, как же круто было в Пустыне!

      Все эти прямые эфиры, вылазки, мастерская… Волна.

      Хм, а ведь не зря говорят, что по прошествии времени, человечек, в зависимости от склада своего характера склонен забывать какие-то детали. В моём случае – неприятные.

      Ведь, по сути, в Пустыне было по-своему тяжело, хоть мне сейчас и кажется, что это были чуть ли не лучшие моменты в моей жизни!

      Да ещё и Золотой меч, слава, публичное признание и всякое такое.

      Я помотал головой, избавляясь от так не вовремя накатившей ностальгии. Интересно, почему я вообще вспомнил про Пустыню?

      Я тщательно прожевал последний пельмень и, бросив взгляд на стол директора, отодвинул тарелку в сторону.

      Это всё статуэтка, точно!

      Интересно, она здесь для связи или организаторы Золотого меча опять что-то задумали?

      – Итак, – Яков Иванович, всё это время терпеливо ожидающий, когда я закончу, отодвинул от себя чашку чая, и сцепил руки в замок. – Готов к конструктивному разговору?

      – Всегда готов, – не удержался я.

      Директор усмехнулся, видимо, уже слышал девиз пионеров, и тут же нахмурился.

      – Для начала я расскажу тебе, что произошло в гимназии за время твоего… отсутствия.

      Я согласно кивнул и достал свой верный блокнот – так, на всякий случай.

      – Начну с извинений, – Яков Иванович нахмурился и впервые за встречу отвёл взгляд. –