Лимонный хлеб с маком. Кристина Кампос

– очень распространенное имя в Испании, – пояснила Марина.

      – Я хотел бы поехать туда с тобой… Наверное, я единственный немец, который не знает Малорку, – признался Матиас между зевками.

      – Произносится Майорка, поскольку пишется с двойной буквой l, – улыбнулась она.

      Звука, отображаемого двойной буквой l, в немецком алфавите не существует, и сколько бы уроков испанского она ему ни давала, Матиас постоянно совершал одну и ту же ошибку. Как, в свою очередь, и Марина, которая все еще не могла правильно произносить немецкие звуки, отображаемые «А» и «О» с умлаутом – Ä и Ö. Они общались на английском, но иногда учили друг друга своим родным языкам. Два года назад в книжном магазине мадридского аэропорта Барахас купили блокнот фирмы «Молескин» в черной обложке, который превратили в словарь для записи казавшихся им важными слов на обоих языках. В правой колонке на испанском, в левой – немецкий перевод.

      Марина протянула руку, взяла блокнот с тумбочки и достала черную шариковую ручку.

      – С умлаутом?

      – Над «а».

      Марина вывела по-испански слово «пекарня» и рядом – Bäckerei.

      Положила блокнот на тумбочку и вздохнула.

      – Я не была на Майорке более десяти лет, – сказала она с некоторой грустью.

      Матиас выключил лампочку, свисавшую с потолка.

      – Спокойной ночи, наследница, и хватит думать об этом, уж я-то тебя знаю. Все равно отсюда решить ничего не сможешь.

      Марина повернулась к нему спиной, и он обнял ее. Матиас заснул уже через несколько минут. А Марине всегда требовалось время, чтобы отключиться. Она ворошила свои мысли, возвращаясь к рабочим проблемам минувшего дня и обдумывая решения следующего. Понимала, что ночью мир не изменишь, и сердилась на себя, когда и после часа ночи не могла избавиться от мыслей. Да и в ту ночь, как и в прочие, перебирала в уме события своей жизни. Конечно, она размышляла не о работе, как прежде, а о поездке, которую предстояло совершить на Майорку против своей воли. Марина вспомнила последние слова в электронном письме Анны.

      «В конце концов, это загадочное наследство станет поводом для нашего воссоединения и твоего возвращения домой».

      Последняя фраза вызвала у Марины раздражение. Майорка – не мой дом, сказала она себе, читая послание. Это место, где я родилась и провела часть своего детства. Где жили мои родители и где сейчас осталась только Анна. Нет, теперь это не мой дом. Ничто не связывает меня с островом.

      Поскольку у Марины не было ничегошеньки из собственности, ей некуда было податься на Рождество. Не существовало места, где можно отмечать даты, которые обычно празднуют нормальные семьи. Да, деньги на покупку квартиры имелись, но отнюдь не желание владеть четырьмя стенами.

      Ее психолог, перефразируя какого-то писателя, однажды изрекла: «Дом – это то место, где тебя ждут». Фраза напоминала о себе днями и ночами. Родители Марины умерли. Имелись дальние родственники, с которыми она почти не общалась. И, конечно, оставалась старшая сестра Анна. Она и некоторые обстоятельства, которые слишком долго их разлучали.

      Ощущение