Шпионка на отборе у дракона. Лидия Миленина

которую вскоре окунусь сама. Впрочем, если все пройдет хорошо, меня ждет куда более устроенное существование аристократки. Хорошо. Стать посудомойкой или кем-то в этом духе я как-то не готова.

      – Ну давай, моя хорошая, еще одно усилие! – услышала я знакомый голос Вероники. Последнее время, видя мои утренние мучения, она относилась ко мне чуть ли не с материнской заботой. Да и вообще, эта холодная дамочка на поверку оказалась вполне адекватной и приятной. Она и поддерживала меня почти больше всех – наравне с Сергеем, Денисом и Игорем, которые два месяца назад сопровождали меня в Лондон и Париж и исполняли там все мои капризы.

      Эх… Даже как-то жалко расставаться с ними, подумалось мне. Спецагенты тоже люди, недаром один известный актер, дважды сыгравший роль Бонда[1], говорил в интервью, что хочет показать своего персонажа в первую очередь человеком, с чувствами и страстями, присущими людям.

      Если подумать, своей семьи у меня не было. И на эти четыре месяца именно Вероника и команда «парней», готовивших меня, моей семьей и стали. И неважно, что в какой-то степени забота о начинающей шпионке была одним из способов обеспечить мою лояльность спецслужбам и особому отделу номер девять, когда я уйду в другой мир и окажусь сама себе хозяйкой. Я знала, что и Вероника, и парни были со мной искренними и искренне старались не только научить всему, но и поддержать. Особенно когда срок моего бодрствования стал приближаться к семи часам в сутки, а каждое утро стало адским.

      И все же… В то утро, даже еще не сумев разлепить глаза, я ощущала странное чувство. Свободу, перемешанную с тревогой. Приятной тревогой, похожей на ту, что ощущаешь перед экзаменом, к которому действительно хорошо подготовился. Или ту, что испытала, впервые садясь на лошадь или отталкиваясь ногами от стены, когда меня учили разным способам спуска на веревке (вдруг понадобится?).

      А свобода? Сегодня я уйду в другой мир, и там никто не сможет меня контролировать. У меня останется лишь чувство долга. Но я сама буду решать, как мне этот долг исполнить. Ведь я понимала, что Андрей Александрович и другие о чем-то умалчивают, о чем-то большем, нежели история Марьяны. Что именно – мне так и не удалось выяснить. Лишь вспоминалась странная реакция Вероники на вопрос о драконах. Но больше драконы мне не снились, лишь в курсе по истории и географии упоминалось, что такие животные в том мире есть.

      Но… главное я знала: они искренне заботятся о нашем родном мире. И предавать их я не собиралась.

      С неимоверным усилием я разлепила веки. Вероника помогла мне привстать и выпить пару глотков стимулятора. Теперь он почти не помогал, все равно нужно было около получаса, чтобы прийти в себя и хотя бы просто встать.

      Сегодня этот ад закончится, подумала я. Только ради одного этого стоило отправиться в другой мир – чтобы спасти свою жизнь и избавиться от этой пытки.

      – Вот так, девочка, сейчас полегчает… – привычно соврала Вероника. Неожиданно она наклонилась, обняла меня и прижала к себе. – Боишься?

      – Нет, – я, улыбаясь, покачала головой. – Ты меня хорошо подготовила,

1

Речь идет о Тимоти Далтоне, сыгравшем в 1980-х гг. роль Джеймса Бонда в фильмах «Искры из глаз» и «Лицензия на убийство». Кто-то считает его Бонда неубедительным и говорит, что Далтон сыграл не Бонда, а еще одного мистера Рочестера, а кто-то признает его Бонда лучшим (здесь и далее прим. авт.).