Арабелла. Музыка любви. Ана Менска

он спешно, чтобы не быть остановленным виконтессой, ретировался.

      Эта неожиданная и нежеланная встреча с не слишком деликатной особой, которая не отличалась ни тактом, ни предупредительностью, сбила приподнятый настрой графа, вызванный утренней прогулкой по знакомым с детства местам. Он вновь погрузился в привычный мрак и не заметил, как ноги сами собой вывели его к Кьеза-ди-Сан-Маттео. Альфредо вдруг захотелось посидеть в тишине обители Господа, чего он не делал с того самого дня, как похоронил мать. Тогда у графа возник свой счет к Всевышнему, отобравшему у него всех, кто был так дорог и важен для него.

      Альфредо прошел в церковь, сел на последнюю скамью и закрыл глаза. Но не прошло и пяти минут, как вдруг он услышал рядом с собой негромкий старческий голос:

      – Вы опоздали, сын мой, месса уже окончилась.

      Моразини открыл глаза и увидел перед собой старика-священника в белой, расшитой золотом казуле[88]. Черты его лица, покрытого глубокими морщинами, казались ему смутно знакомыми. Альфредо молча разглядывал служителя Божия с остатками седин на висках.

      – Так зачем вы пришли в храм господень, сын мой? – задал вопрос священник.

      – Я забрел сюда случайно, – ответил Моразини, отводя взгляд.

      – Случайно – это когда обнаруживаешь поутру обе ноги в одной штанине, – с легкой ухмылкой на устах возразил старик, – а вы вряд ли в дом Божий забрели случайно. Так зачем вы здесь?

      Альфредо взглянул в глаза священника. Несмотря на некоторое помутнение, они лучились всепрощающей добротой и глубинным пониманием сути вещей. В них было что-то такое, что вызывало доверие, желание исповедаться, излить душу, выплеснуть наболевшее.

      – Я пришел сюда, чтобы найти ответ, – произнес Моразини задумчиво, всё так же вглядываясь в глаза старика.

      – Для того чтобы найти ответ, надо задать правильный вопрос. Так каков ваш вопрос, сын мой?

      Альфредо отвел взгляд, какое-то время помолчал, а затем, вновь взглянув в глаза священника, вымолвил:

      – За что?

      Старик после некоторой паузы ответил:

      – Вы неправильно ставите вопрос, сын мой. Вы должны спросить не «за что?», а «для чего?» Только тогда вы сможете взглянуть на прожитую жизнь по-новому.

      – Что вы знаете о моей жизни, падре? – вспылил Альфредо, задетый за живое. – Что вы вообще знаете обо мне?

      Он вскочил со скамьи и направился было к выходу. Затем резко остановился и продолжил:

      – Моя жизнь, падре, с некоторых пор стала напоминать вечную пустыню беспросветного существования. Темную бездну, враждебно взирающую на меня, как на израненного пса, ковыляющего по обочине дороги. Выжидающую удобного случая, чтобы обрушить на мою голову очередную порцию тяжких невзгод.

      Он вернулся к скамье, сел на нее, поставил локти на колени и стал нервно потирать кисти руки. Старик-священник молча следил за своим случайным прихожанином.

      – Знаете, падре, я давно уже ощущаю себя лишь пылью на ветру, песчинкой

88

Ка́зула (лат. casula – плащ) – элемент облачения католического священника для совершения мессы.