Илиада. Одиссея. Избранные главы. Гомер

ропща возвращаюсь, когда истомлен ратоборством.

      Ныне во Фтию иду: для меня несравненно приятней

      ¹⁷⁰ В дом возвратиться на быстрых судах; посрамленный тобою,

      Я не намерен тебе умножать здесь добыч и сокровищ».

      Быстро воскликнул к нему повелитель мужей Агамемнон:

      «Что же, беги, если бегства ты жаждешь! Тебя не прошу я

      Ради меня оставаться; останутся здесь и другие;

      ¹⁷⁵ Честь мне окажут они, а особенно Зевс промыслитель.

      Ты ненавистнейший мне меж царями, питомцами Зевса!

      Только тебе и приятны вражда, да раздоры, да битвы.

      Храбростью ты знаменит; но она дарование бога.

      В дом возвратясь, с кораблями беги и с дружиной своею;

      ¹⁸⁰ Властвуй своими фессальцами! Я о тебе не забочусь;

      Гнев твой вменяю в ничто; а напротив, грожу тебе так я:

      Требует бог Аполлон, чтобы я возвратил Хрисеиду;

      Я возвращу, – и в моем корабле, и с моею дружиной

      Деву пошлю; но к тебе я приду, и из кущи твоей Брисеиду

      ¹⁸⁵ Сам увлеку я, награду твою, чтобы ясно ты понял,

      Сколько я властию выше тебя, и чтоб каждый страшился

      Равным себя мне считать и дерзко верстаться со мною!»

      Рек он, – и горько Пелиду то стало: могучее сердце

      В персях героя власатых меж двух волновалося мыслей:

      ¹⁹⁰ Или, немедля исторгнувши меч из влагалища острый,

      Встречных рассыпать ему и убить властелина Атрида;

      Или свирепство смирить, обуздав огорченную душу.

      В миг, как подобными думами разум и душу волнуя,

      Страшный свой меч из ножен извлекал он, – явилась Афина,

      ¹⁹⁵ С неба слетев; ниспослала ее златотронная Гера,

      Сердцем любя и храня обоих браноносцев; Афина,

      Став за хребтом, ухватила за русые кудри Пелида,

      Только ему лишь явленная, прочим незримая в сонме.

      Он ужаснулся и, вспять обратяся, познал несомненно

      ²⁰⁰ Дочь громовержцеву: страшным огнем ее очи горели.

      К ней обращенный лицом, устремил он крылатые речи:

      «Что ты, о дщерь Эгиоха, сюда низошла от Олимпа?

      Или желала ты видеть царя Агамемнона буйство?

      Но реку я тебе, и реченное скоро свершится:

      ²⁰⁵ Скоро сей смертный своею гордынею душу погубит!»

      Сыну Пелея рекла светлоокая дщерь Эгиоха:

      «Бурный твой гнев укротить я, когда ты бессмертным покорен,

      С неба сошла; ниспослала меня златотронная Гера;

      Вас обоих равномерно и любит она и спасает.

      ²¹⁰ Кончи раздор, Пелейон, и, довольствуя гневное сердце,

      Злыми словами язви, но рукою меча не касайся.

      Я предрекаю, и оное скоро исполнено будет:

      Скоро трикраты тебе знаменитыми столько ж дарами

      Здесь за обиду заплатят: смирися и нам повинуйся».

      ²¹⁵ К ней обращаяся вновь, говорил Ахиллес быстроногий:

      «Должно, о Зевсова дщерь, соблюдать повеления ваши.

      Как мой ни пламенен гнев, но покорность полезнее будет:

      Кто бессмертным покорен, тому и бессмертные внемлют».

      Рек,