на себя роль посредников между московским правительством и казаками, стараясь привести их к взаимному соглашению. Одним из таких посредников между царем и Хмельницким, возлагавшим на их союз очень большие надежды в интересах всего православного Востока, был и патриарх Паисий. На пути в Москву он виделся в Киеве с гетманом Хмельницким, благословил его на решительную борьбу с поляками, убеждал его принять подданство московского царя и вызвался хлопотать в Москве перед государем, чтобы он принял казаков под свою высокую царскую руку и оказал им помощь войсками в борьбе с поляками. Значит, Паисий отправился в Москву в качестве уполномоченного от Хмельницкого, который отправил с ним и своего полковника Силуяна Мужеловского. Но посредническая миссия Паисия в Москве, как мы видели, потерпела неудачу. Московское правительство мало доверяло казакам, союзникам ненавистных в Москве татар, и решительно отказалось из-за казаков разорвать мир с поляками, о чем официально и заявило Паисию. Последний был очень недоволен таким исходом своей миссии и не [С. 156] стеснялся открыто выражать свое недовольство сопровождавшему его из Москвы старцу Арсению Суханову. Но эта неудача не охладила, однако, участия Паисия к делу казаков и не изменила его убеждения, что казаки должны принять подданство московского царя, чтобы потом общими силами действовать против турок. У Паисия были широкие политические планы, от выполнения которых он не думал отказываться. По возвращении из Москвы Паисий долго проживал в Молдавии, и здесь ему удалось склонить господарей Молдавского и Валахского вступить в более тесные сношения с Хмельницким и Москвой для совместной борьбы с турками. Но для этого необходимо было прежде всего устроить прочное соглашение между Москвой и Хмельницким, к чему Паисий и направлял, как мы видели, свои усилия, посредничая между царем и гетманом. С этой целью Паисий послал из Ясс, куда он прибыл из Киева 7 сентября, в Москву старца Арсения Суханова, грека Фому Иванова, с которыми послал государю две грамоты.
В первой грамоте государю от 4 ноября 1649 г. он пишет, что посылает к государю честнейшего мужа грека Фому Иванова, «человека вернаго величайшему твоему царствию, вместе с преподобнейшим строителем господином Арсением, чтобы они устно сообщили все то, о чем слышали и что видели… А здесь, долгоденствующий царь, Арсений нам сказал, что он имеет от твоего царствия приказания: если он узнает что в Ляхии и Богданин, то пусть возвратится назад и донесет царствию твоему; и потому я отправил его с верным человеком. Он даже оставил у нас часть своей рухляди, сказав, чтобы я его ждал здесь». Во второй грамоте, от 10 ноября, опять пишет о [С. 157] посылке к государю строителя Арсения и затем: «Да пожалуете, изволите прислати к нам святую вашу грамату о каких делех изволите, а мы готовы о тех делех радеть и работать, яко же реклися великому вашему царствию; что ни услышим, будем всегда ведомо чинить, да будеши ведать другов своих и недругов… А будет Арсений поизмешкаетца у вас, и нам бы вы прислали честную
