.

не дружу, но и не враждую.

      Она не уточнила, о каком именно лесовом завела речь. Здешними краями заведовал Смарагдель – один из четырёх Великолесских лесовых. Вот он-то был мне другом. Вторым после Рудо. Только я не собирался тревожить Смарагделя из-за почти незнакомой румяной девицы.

      Летава дыхнула мне в шею, так жарко, что по спине побежали мурашки. Я замер. Интересно же, что этой плутовке надо.

      – Замолви словечко, Кречет, миленький. Попроси не взимать дань в этом году. Или пусть корову возьмёт, ну или коня, только не братика моего.

      Так вот оно что. Я повернулся и ласково убрал мягкую соломенную прядь Летаве за ухо. Она умоляюще смотрела на меня синими глазами, почти чёрными в серой мути сумерек. Полные губы были приоткрыты, и у меня мелькнула мысль что, не будь я соколом, на такой девице можно было бы и жениться. Но никому нет пути назад из сокольей жизни.

      – Не могу ничего обещать.

      Летава будто бы не знала, что делать – сердиться или бросаться в ноги и молить дальше.

      – Соколик, Молеко слабенький совсем! Отец не сможет без него. Он на матушку так похож.

      – На летавицу? – хмыкнул я.

      – Так разные у нас матери, – потупилась Летава и отошла от меня.

      Удивительно, но у меня что-то кольнуло в груди.

      – Так если слабенький твой Молеко, какой отцу в нём прок?

      Сказал и пожалел. Летава ушла в дальний угол и стала заплетать волосы, собираться.

      Так было испокон веку, и кто я такой, чтобы просить нарушить заведённый порядок? Селяне, чьи дома теснились вдоль Трактов посреди Великолесья, должны каждый год платить лесовым за защиту и милосердие. Лесовой и чужаков отпугнёт, и дичь на охотника погонит, а мог бы осерчать за то, что в его владения вторглись да домов из его деревьев понастроили. За то лесовой просил плату: по невинной душе в год с каждого селения. Над чьим изголовьем зажжётся огонёк в макушку лета, тот, значит, избран лесовым и в урочный день должен уйти в лес, чтобы никогда не вернуться к родным, позабыть всё, сменить облик и примкнуть к стаям лешачат, носиться по чащам и выполнять мелкие поручения своих покровителей.

      Я услышал, как Летава шмыгает носом. Видно, давно ждала сокола, чтобы за брата попросить. Но не я был виноват. Никто не согласился бы. С нечистецами трудно выстроить отношения, но легко разрушить. Я не хотел портить нашу дружбу со Смарагделем из-за незнакомого сельского мальца. Если избрал тебя лесовой, зажёг огонёк, то можешь пытаться сколько угодно, но не развязать тебе ниточки судьбы, не свернуть с дороги. Господин Дорог и Владычица Яви позаботятся о том, чтобы всё было так, как суждено.

      – Не держи на меня зла, Летава, – попытался утешить. – И себя не вини, что не того сокола попросила. Мы все такие.

      – Глаза у тебя – как льда куски, – зло бросила мне Летава, вытерев рукавом нос. – И душа такая же.

      Я молча согласился с ней. Права красавица Летава, нет во мне ни сочувствия, ни милости.

      Пошарил в кошельке и положил, не глядя, несколько монет на стол. И увидел свой пузырёк,