Прибалтийский фашизм: трагедия народов Прибалтики. Михаил Крысин

огромная разница. Это мое мнение, и я всегда подчеркивал это.

      В 1941 году перед гражданами стран Балтии стоял очень сложный выбор – на чьей они стороне? Прибалтийские республики вступили в СССР всего за год до начала войны. Многим людям было трудно разобраться в произошедшем. Это событие раскололо народы стран Балтии на сторонников и противников советской власти. Фактически это была «холодная гражданская война». Советской властью было допущено много трагических ошибок. Это не было секретом – о них писали и в советское время, признавали, но все с той же осторожностью, дабы не посеять межнациональную рознь. С приходом немецких войск гражданская война в Прибалтике перешла из «холодной» фазы в «горячую». И, как и в любой гражданской войне, иногда брат шел против брата, сын против отца, ну и т. д. Кто и на чьей стороне оказался, очень часто определялось совершенно случайными обстоятельствами. Кто-то перебегал из прибалтийских дивизий РККА на сторону немцев. И далеко не всегда по идейным убеждениям. Просто в первые дни войны, на передовой, многим казалось, что война уже проиграна и Советскому Союзу осталось жить считаные дни. Кто-то готов был воевать в Красной армии и геройски сражался против немцев. Но с одним условием – защищать свою собственную родину, а не далекую и чужую Россию. У многих на оккупированных немцами землях остались семьи. Отступать куда-то в глубь бескрайней России не хотел никто, поэтому некоторые отказывались. А некоторые из прибалтов шли на службу к нацистам и с убеждением, и с юношеским пылом, но быстро разочаровывались, когда приходилось массово расстреливать своих же соотечественников. «Нигде не могу найти спасения, – написал в своей предсмертной записке один из латышских полицейских, участник расстрелов в провинциальном латвийском городке Смилтене. – Ночами во сне все время вижу расстрелянных детишек с руками, сложенными для молитвы…» Эту записку он оставил своему командиру, лейтенанту Зегнерсу, тоже из добровольных помощников-латышей, а сам в ту же ночь застрелился⁶.

      Под давлением еврейских организаций, в том числе и «Центра имени Симона Визенталя», прибалтийские политики поняли, что преступления коллаборационистов им все же придется признать. Но и тут не обошлось без оговорок. Дескать, виноваты во всем СД и гестапо, а полицейские из шутцманшафт-батальонов и войска СС – просто солдаты. К тому же со слов прибалтийских политиков теперь складывается впечатление, будто единственной жертвой нацистской оккупации стали евреи. «Невольно возникает вопрос, – пишет видный советский дипломат Юлий Квицинский, – …ну а если бы Гитлер не уничтожал евреев, а ограничился только истреблением славян и коммунистов, как бы в этом случае к нему отнеслись наши западные союзники и партнеры?»⁷

      Всего же за годы оккупации в Литве было уничтожено около 700.000 человек, в том числе свыше 370.000 жителей Литвы, 229.000 советских военнопленных и около 100.000 человек из других республик СССР и оккупированных государств Европы⁸. В