На берегу Божией реки. Записки православного. Сергей Нилус

ложась спать, не бывало; больные ноги стали как здоровые.

      Душа его была преисполнена неизъяснимой радости и восторга.

      Такое-то вот сказание слышал я сегодня от одного из наших богомудрых, удостоивших посетить наше пустынножительство.

      И хотел было я предложить ему вопрос: можно ли каким бы то ни было снам верить? Но не предложил, ибо и моя душа была преисполнена неизъяснимой радости и восторга.

      20 апреля

      Видение в Шамординой. – О. Памва, простец оптинский и протоиерей о. Александр Чагринский (Юнгеров). – «Христианин» и мужик. – «Антихриста дождемся».

      Давно не заглядывал в свои записки: все это время был занят приготовлением к печати рукописи своей «Святыня под спудом» и разбором старых писем. Много их накопилось за последние годы; многие из них обречены на уничтожение, но есть такие, с которыми не только жаль расстаться, но хочется их перенести даже на страницы моего дневника, чтобы как-нибудь не затерялись…

      Вчера к нам заглянули и чай пили у нас отцы Нектарий, Варсис и Памва. О. Варсис служил на днях в Шамординой. Его сестра ездила в Петербург, в Иоанновский монастырь, вернулась на днях обратно и заказывала у себя, в Шамординой, заупокойную обедню по о. Иоанне Кронштадтском. За «Херувимской» одна больная монахиня внезапно увидела о. Иоанна, который вместе с великим входом вошел в алтарь Царскими вратами. Монахиня закричала:

      – Батюшка, возьми меня!

      К ней подбежали, думая, не случилось ли с ней чего.

      – Да разве вы не видели батюшки? – изумилась она, – ведь он только сейчас вошел в алтарь!

      Раньше ничего подобного с этой монахиней не случалось.

      О. Памва – один из простецов оптинских; старик, годам к семидесяти; уроженец самарских степей. Много он мне рассказывал про их самарского о. Александра (Юнгерова), протоиерея, кончившего земную жизнь свою в Чагринском женском монастыре. По рассказам о. Памвы, да и по другим в разное время доходившим до меня слухам, истинно великий был этот пастырь словесных овец Христовых. Это он направил о. Памву в Оптину.

      – По грехам твоим, – говорил он о. Памве, – давно бы тебе надо было гореть в геенне, да сердцем-то ты прост, и за то милует тебя Господь. Только бросай, брат, свои скверные дела, рассчитайся с миром и иди в Калужскую губернию, в Оптину Пустынь; там поработай Господу и обители, сколько сил хватит, и, Бог милостив, спасешься. Прост ты и неграмотен, этим ты не огорчайся; таким Господь тайны Свои открывает, а от премудрых и разумных скрывает. Увидишь ты и блаженное царство жизни будущего века, и муку вечную – много такого даст тебе Господь видеть, о чем грамотные и в уме не содержат…

      – И все это, – обращаясь ко мне, сказал о. Памва, – я видел, да и теперь, братец ты мой, вижу.

      – Что же ты, о. Памва, видишь?

      – Бесов вижу, все козни бесовские вижу… Мне и о них о. Александр сказывал, что я их буду видеть: вот и вижу.

      – Какие они? – спросил я о. Памва.

      – Ну, братец, – сказал он, – о них лучше тебе не знать и не спрашивать.

      – А что?

      – Больно гнусны уж! Я, бывает, их вижу, да и не