На берегу Божией реки. Записки православного. Сергей Нилус

проводил ее товарок, которых особоровал, надел епитрахиль и приступил к исповеди. Женщина эта мне принесла покаяние в очень тяжком грехе, который ею был совершен уже давно, но в котором она из чувства ложного стыда не могла покаяться перед своими мирскими священниками. Я разрешил ее от греха, допустил к Причастию на другой день и объяснил, чтобы она собороваться пришла в тот же день часам к двум пополудни… На следующий день женщина эта пришла ко мне несколько раньше назначенного часа, взволнованная и перепуганная.

      «Батюшка! – говорит, – какой страх был со мною нынешнею ночью! Всю ночь меня промучил какой-то высокий страшный старик; борода всклокоченная, брови нависли, а из-под бровей – такие острые глаза, что как иглой в мое сердце впивались. Как он вошел в мой номер, не понимаю: не иначе, это была нечистая сила… "Ты думаешь, – шипел он на меня злобным шепотом, – что ты ушла от меня? Врешь, не уйдешь! По монахам стала шляться да каяться – я тебе покажу покаяние! Ты у меня не так еще завертишься: я тебя и в блуд введу, и в такой-то грех, и в этакий…"»

      И всякими угрозами грозил ей страшный старик, и не во сне, а въяве, так как бедная женщина до самого утреннего правила – до трех часов утра – глаз сомкнуть не могла от страха. Отступил он от нее только тогда, когда соседи ее по гостинице стали собираться идти к правилу.

      «"Да кто ж ты такой?" – спросила его, вне себя от страха, женщина.

      "Я – Лев Толстой! – ответил страшный и исчез"».

      – А разве ты знаешь, – спросил я, – кто такой Лев Толстой?

      – Откуда мне знать? – я неграмотная.

      – Может быть, слышала? – продолжал я допытываться. – Не читали ли о нем чего при тебе в церкви?

      – Да нигде, батюшка, ничего о таком человеке не слыхала, да и не знаю, человек ли он или еще что другое».

      Такой рассказ я слышал из уст духовника святой Оптиной Пустыни, человека для меня совершенно достоверного. Что это? Неужели Толстой настолько стал «своим» в том страшном мире, которому служит своей антихристианской проповедью, что в его образ перевоплощается сила нечистая?..

      Как бы ни было, а факт оптинского видения остается фактом. Что скрыто от премудрых и разумных, то открывается младенцам. Но и мнящие себя мудрыми иногда, против воли своей, обмолвливаются словом чуждой им истины. На днях по поводу кончины о. Иоанна Кронштадтского публицист газеты «Новое Время», проводя параллель между почившим праведником и здравствующим писателем, воскликнул: «Отец Иоанн и Толстой – это два полюса!»

      О. Иоанн был строителем на земле тайн Божиих. Чей же слуга антипод его – Толстой?

      Несчастный старик! Жалкий старик!..

      12 января (Понедельник. День св. мученицы Татианы)

      «Татьянин день» в Москве и в Оптиной. – Отголоски мессинской катастрофы. – Письмо епископа к оптинским старцам. – Слухи в народе. – Знаменательные предсмертные сновидения умершего благочинного о. Илиодора. – Моя последняя с ним встреча