Сказки о. Книга I. Магия Возвращается. Мория Лука

Утичи, что стоит на перекрестии четырёх дорог, жил да был вдовий царь Павлей VII, а в простонародье просто Павлуша, и было у него две дочери.

      Старшая, о семнадцати годках, Варвара-краса, словно хлыст коса! С виду кроткая, да норову строптивого!

      И младшая – Василиса, в свои четырнадцать красою прославляемая, но совсем неуправляемая!

      ***

      В кустах роз и культурного шиповника под окном царских покоев сидел Егорка, сын поварихи Малушки, с сахарным пряником в руках и тихо орал:

      – Ва-а-сь-каа! Вы-хо-дии!

      От его воплей птицы снялись с веток и разлетелись в недовольном цокоте голосов.

      Сверху упала конфета и больно ударила по макушке.

      – Ай! – заныл Егорка и потёр ушибленное место.

      Васька уже почти собралась выпрыгнуть из окна, когда раздался предательский голос Егорки, который бы не услышал разве что глухой! Она пульнула в него конфетой. Планы на побег вот-вот должны были накрыться медным тазом, и уже слышны были те самые медные доспехи дневальной стражи. Она схватила сумку с едой и выпрыгнула в окно, точно целясь на невысокий куст, в котором прятался поджидающий хлопец, и приземлилась ровно за миг до того, как из-за угла вывернула охрана.

      Схватив Егорку и зажав ему рот рукой, она оттащила его подальше в кусты, приказав сидеть молча и не дышать. Стража пробежала мимо. Они всё ещё сидели не шевелясь, когда Васька услышала под рукой мычание и конвульсивные подёргивания. Она убрала руку и уставилась на хлопца, глаза которого приняли нормальные размеры, а дыхание постепенно восстанавливалось.

      – Я ж тебе говорила, глупый, что «не дышать» – значит дышать тихо, а не перестать дышать вовсе! Егорка! Ну сколько можно!? – злилась Васька.

      Егорка хоть и был всего на год младше неё, но иногда казалось, что на все десять.

      – Ей-богу! Как младенец в люльке!

      Егорка попытался не разрыдаться. Но предательские слёзы крупными каплями повисли на ресницах. Он часто заморгал.

      – И если реветь начнёшь – убегу без тебя!

      Васька подскочила и, подмигнув товарищу, бросилась бежать в сторону леса. Егорка, не желая остаться, бросился следом с тихим воплем:

      – По-до-жди-и мее-ня-я-я!

      ***

      В это самое время царь-батюшка увещевал старшую дочь Вареньку пойти, наконец, замуж:

      – Варюшка, доченька, негоже тебе целыми днями и ночами в библиотеке сиживать, книги заморские читать да тешить себя мечтами напрасными! Всё ж не дама какая учёная, а жена будущная. И годков-то ужо в самый раз, скоро все женихи сбегать начнут, ежели носом кривить будешь, – нудил царь, ходя за ней по пятам.

      – Обязательно на досуге подумаю, – елейным голосом сообщила Варвара, наспех пытаясь убрать волосы в тугую косу. И, сетуя на то, что очередной сон с яркими картинками канул в Лету, грозно уставилась на папеньку из-под зелёных очей. При этом, пытаясь выставить Величество из покоев, потихоньку подталкивала его к двери.

      – А ежели будешь настаивать, в окошко с горя выброшусь! – Она состроила печальную гримасу.

      В этот момент они услыхали голос Егорки, хруст кустов, клацанье доспехов и поняли, что Васька опять в лес сбежала.

      – И в следующий раз непременно сбегу вместе с ними. Навсегда! – сказала слезливо Варя и, выставив отца вон, захлопнула за ним дверь.

      Царь стоял, уставившись на дубовый косяк, и горестно вздыхал…

      «"Повезло" с дочерьми. Что тут скажешь! Все в мать пошли».

      ***

      В дне пути от Утичей, от направления к югу, стояло царство Плутичи. Царь помер уж как годину назад, оставив после себя трёх сыновей: Мстислава, Федула и Алёшку. И наследников вроде хватало, да только на троне до сих пор никого не было.

      Для того чтоб стать наследным державником, Мстиславу надобно было жениться, ибо негоже правителю без жены ходить и полукровок плодить. Но разгульный образ жизни не позволял ему приблизить сей величественный момент.

      Братья Федул и Алёшка пытались урезонить старшего брата и ускорить его восхождение на трон ввиду своих собственных причин. Те самые причины в надежде быть официально представленными своими кавалерами будущему родственному монарху в очередной раз прятались за шторами залы. И то и дело поднося к носу нюхательную соль, старались не хлопнуться в обморок.

      – ММ… Мусик, – молвил Федул, глядя на недовольное лицо брата, – нельзя медлить более, знать волнуется. – И, опустив глаза вниз, судорожно вздохнул, переминая в руках шапку.

      Слава о неуравновешенном поведении брата облетела все земли, а его переменчивость во взглядах, вперемешку с хмельным настроением, заставляла тем паче переживать за собственные жизни.

      Мусик поднял свою тушу со стула, поставил кружку с хмелём на стол и медленной крадущейся походкой стал приближаться к братьям. Те отступали к двери. За шторами икнули. Мусик остановился и прислушался… «Опять бабы!»

      Его одолели тёмные мысли…

      О