Отдайся, не пожалеешь!. Айрин Лакс

Тараса мягко опрокидывает меня обратно. Смотрю на него. Он – тоже голый. Разумеется! Время зря не теряет.

      – Ты меня напугала! – прижимается ко мне всем телом – горячим, как печка. – Я даже прихуел от страха, пока не понял, что ты просто словила что-то вроде сабспейса.

      – Боже, откуда ты такие слова умные знаешь.

      – Короче, ты кайфанула жестко. Я перенес тебя на кровать, раздел, – продолжает рассказывать медленно. – И ты пришла в себя.

      – Ты пропустил.

      – Что?

      – Момент, когда разделся сам. Воспользовался мной, гаденыш? – щипаю его за щеку, притягивая к себе для поцелуя.

      – Мне не в кайф трахать девушек без сознания, даже такую роскошную, как ты! – возмущается искренне.

      – Но хотел?

      – Хотел, – кивает. – Ждал, пока очнешься. Теперь не отвертишься. Презики у меня с собой. Я все помню, – широко и хищно улыбается. – Не отвертишься, ма…

      Это не совсем правильно, но мне сильно нравится, когда он меня так называет.

      – Дай мне пять минут, неугомонный. Потом приготовься трудиться до рассвета.

      – Готов, – улыбается широко. – Пока не кончатся презики, у меня их целая лента.

      Глава 8

Тарас

      – Целая лента? – переспрашивает Айя.

      – Целая лента, – киваю.

      Член разрывает от нетерпения.

      Глазам почти больно смотреть на ту, что лежит рядом со мной.

      Слишком хочу…

      От вызывающего эротизма глаза словно режет.

      Я долго не могу ни на чем сосредоточиться, просто хочу ее всю целиком. Настолько, что даже завиток влажных волос у виска кажется мне секси.

      Я бы кончил, просто потираясь об нее, даже не входя. Но в планах – полный разнос, капитальный разъеб ее горячей и голодной киски.

      – И где же ты спрятал эту ленту?

      Айя осматривает мои пустые руки, потом начинает хихикать.

      – Надеюсь, ты не держишь ленту сложенной между половинок своей задницы, изображая фокусника?

      В ответ у меня даже не хватает слов, чтобы ответить.

      Я начинаю ржать. Так сильно, что диафрагма вот-вот лопнет от резких колебаний.

      Айя тоже смеется, откинув голову. Я вытираю слезы, набежавшие от смеха.

      Давно так не смеялся. Телу больно, ноет от мощного взрыва.

      – Фокусник с фольгой в заднице? Что за мужики у тебя были, ма? – спрашиваю я, подбираясь к ней ближе.

      Я готов дать Айе немного времени прийти в себя. Но судя по тому, как она шутит и с каким аппетитом на меня смотрит, она уже в полном порядке.

      – Мужики? У меня был всего один мужчина. До тебя, – хмурится. – Наверное, не стоило говорить.

      – Да мне пофиг. Ясно, что с ним – фуфло.

      – Фуфло, – повторяет Айя, словно смакует словечко. – Однозначно. Могу отдать тебе пальму первенства в состязании на лучший куни.

      – Оу.

      – Да.

      – То есть у меня… эээ… преимущество?

      – И очень бойкий, умелый язычок, – смотрит на меня блестящим взглядом, разоткровенничалась. – Бывший не лизал мне с такой охотой, еще и по собственной инициативе.

      – У