Настоящее прошлое. Каждому по делам его. Роман Злотников

установку, ну чтобы тебя, если что, слезоточивым газом из салона не выкурили, и ГУР, и усилители тормозов, и ещё тучу всякого полезного. А салон вообще сказка! – и Пыря гордо распахнул массивную «калитку» толщиной с мою ногу. – Сам маэстро Джуджаро делал. Как и общий дизайн, кстати. Например, этот цвет – его заслуга. Ну круто же выглядит!

      Я недоверчиво хмыкнул.

      – И как ты его уговорил?

      – А я не уговаривал, – гордо заявил мой начальник службы безопасности. – Только сказал кому надо сделать – он сам загорелся! Ты, знаешь ли, довольно популярен в Италии. Особенно среди творческих кругов…

      – И с чего бы это? – удивился я.

      – Ну ты вроде как первым выступил против «европейских ядерных преступлений американцев».

      Да-да, это в европейских, так сказать, творческих кругах их операцию в Сербии теперь только так и называют. На сербов-то им, естественно, плевать с высокой колокольни, а вот всё, что связано с атомом, до сих пор их пугает до дрожи.

      Я помрачнел. Вот на хера мне это? Я-то думал, что теперь уже не являюсь действующим раздражителем для американцев, но, похоже, ошибался. И что делать? Может, я рано вылез из своей «норки»? Впрочем, всё равно жалеть об этом поздно. Вылез уже.

      – Ладно, не хрен болтать – садись давай. Поехали уже. Семья ждёт.

      Пыря тут же замолчал и, аккуратно дав захлопнуть за мной дверь встроенному доводчику, тут же юркнул на переднее сиденье рядом с водителем. Там вообще-то место «личника», а начальник службы безопасности должен, по идее, сидеть рядом. Но мой старый товарищ правильно понял, что я после долгого перелёта устал и нахожусь в слегка раздражённом настроении, так что лучше дать мне побыть в одиночестве и успокоиться…

      Столкновение с байкерами закончилось ожидаемо – полицией и больничной палатой. Впрочем, в палате я пролежал недолго. Ссадина на затылке после удара мотоциклетной цепью была не такой уж и большой, так что в больнице меня оставили больше из-за опасений по поводу возможного сотрясения мозга. Меня и правда немного подташнивало. И в голове шумело. Но, переспав ночь в палате, я сообщил доктору-китайцу, что чувствую себя нормально, и, оплатив за оказание медицинской помощи две тысячи гонконгских долларов, что соответствовало чуть более чем двум с половиной сотням американских, я покинул «гостеприимный» госпиталь. Алёнка, которую вчера вечером с трудом удалось выпихнуть из моей палаты, уже ждала меня рядом с такси. Так что до дома мы добрались вполне оперативно.

      Там она сразу же аккуратно сняла с головы эластичный сетчатый бинт и лично осмотрела мои «раны», после чего категорично заявила:

      – Всё, я тебя здесь не оставлю! Полетишь со мной. Хватит здесь торчать с этими китайцами – вон, чуть не прибили!

      Я было вскинулся, собираясь озвучить вполне логичные аргументы насчёт того, что, во-первых, подрались мы вовсе не с китайцами, во-вторых, не было бы её – вряд ли бы даже такие отвязные личности, как байкеры, без причины полезли на одинокого, но вполне накачанного парня… но осознал, что меня тоже уже достало так долго жить вдали