Ангел смерти. Алина Чиканкова

о венце. За завтраком родители сообщили, что свадьба состоится через два дня, что невероятно быстро. Спешку объяснили попыткой сохранить репутацию. Приказ об отчислении придёт также через два дня, и к этому времени я уже должна стать замужней.

      И началась подготовка к свадьбе.

      За день родители нашли ресторан, который любезно согласился организовать свадебный банкет в кратчайшие сроки; наняли дизайнера, которая оформит зал в соответствии с выбранной мамой концепцией (да, мой вкус в данной ситуации не учитывался, ибо мрачноват); отказались от печати пригласительных, ведь на свадьбе будут только самые родные, а они и так в курсе; нашли ведущего и фотографа, которые будут ждать уже в ресторане, потому что роспись – ритуал особый, его не принято запечатлевать.

      На следующий день папа с Астианом занимались юридическим вопросом. К делу подключился и жених, ведь просто договориться с загсом не получится: нужно задним числом оформить заявку на роспись, причём желательно сделать это законным способом. Тут требовались и жених-юрист, и брат-чародей.

      А мы с мамой и Летой отправились на поиски платья. Я решила сделать вид, что происходящее меня более-менее устраивает, да и поход по магазинам – дело всегда приятное. Мы обошли с десяток свадебных салонов и ателье, заглянули в торговые центры, но так и не пришли к соглашению. Те платья, которые нравились мне, мама называла непристойными, а то, что предлагала она, походило на бальные платья из старых сказок, что на мне выглядело крайне нелепо. К концу дня, когда надежда купить хорошее платье была практически равна нулю, мы зашли в очередной небольшой свадебный салон малоизвестного стилиста и увидели его.

      Насыщенного бордового цвета, в меру пышное, но сохраняющее силуэт фигуры, оно висело на манекене и кричало: «Это я!» Тёмное-красное кружево составляло рукава до локтя и обвивало ключицы и спину, от груди шёл узор из обработанных рубинов, напоминающий языки пламени и плавно спускающийся к шифоновой юбке из нескольких слоёв ткани. Платье выглядело более чем прилично, но одновременно с этим в нём была капелька сумасбродства.

      – Мила, это оно, – заворожённо произнесла Лета, когда я его примерила.

      Мама растрогалась и не смогла вымолвить ни слова, только кивнула и быстрым движением стёрла скатившуюся слезу. Стало стыдно за предстоящий обман, и на миг меня даже посетила мысль отказаться от побега, но я уверенно прогнала её. Сейчас личная свобода гораздо дороже маминых слёз.

      Домой возвращались уставшие, но довольные.

      Визажиста решили не нанимать, Лета прекрасно владела искусством макияжа, что ежедневно демонстрировала на себе. Меня поражала её способность преобразить человека с помощью обычной косметики. Всё, на что хватало меня, – скрыть недостатки и подчеркнуть холодность глаз. Лета же умела перевоплотиться в настоящую ведьму или вампиршу. Не первый год именно она продумывала наши образы на День всех святых.

      Зайдя домой, я поудобнее перехватила платье, сложенное в чехол, схватила Лету за руку и потащила подругу наверх.