Дневники чудовища. Освобождая души. Кристина Кузикянц

на работе, подходя ближе к дому, вдали увидела главную сплетницу двора и знающую про всех в округе бабу Маню, деревенскую простую старушку, любительницу совать свой нос куда не следует. Она считала, что день прожит зря, если она не перемолола кому-то кости или не разузнала про кого-то что-то пикантное. Разнюхивая, наблюдая за всеми, она всегда знала, кто куда пошел, кто с кем, что выносили или приносили, кто женился или развелся, кто где живет, что пьет и чем дышит. Воспользовавшись моментом, когда старушка повернулась к ней спиной, Марго поспешила и изменила маршрут, чтоб проскользнуть незаметно к подъезду, избегая встречи с ней. Но мимо бабы Мани муха не пролетит, да и мышь в норку к себе ничего не затащит.

      – Ой, Вера, Верочка, – кричала вдогонку баба Маня, жаждущая поговорить.

      Маргарита оглянулась, понимая, что избежать разговора не удастся.

      – Здравствуйте, баба Маня! – сказала Маргарита.

      – Ой, Маргарита! Вы с Верой так похожи, обозналась, обе красавицы. А от нее вообще глаз не отвести. Видела ее с новым кавалером под руку, провожал ее. Машина у него хорошая, иномарка. Ничего так, солидный, симпатичный, пылинки с нее сдувает. Хорош, хорош. А она прямо куколка, изменилась, повзрослела, за ум взялась. А младшая у тебя умница, вся в тебя. Акакий Олегович без ума от нее, говорит, такая рука легкая, что он забывает, что уколов боится. Ника всегда поможет, отзывчивая, добрая девочка. Хорошие они у тебя, работают, помогают, не бездельничают как эти Ивановы из двести семьдесят первой квартиры. Хорошо воспитала, молодец! Дай Бог, Дай Бог! Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить. А муж, царствие ему небесное, золото был. Сколько уже прошло?

      – Пять лет, – с грустью в глазах сказала Марго.

      – Ой, ой! Может, замуж выйдешь? Поди, плохо без мужика. Ты ведь баба-то еще хоть куда. Вон я тебя за Верку приняла.

      – Я со смены, баба Маня.

      – Поди, устала, да?

      – Да.

      – Я быстро, что спросить хотела-то. Не знаешь, кто ремонт начал у вас в подъезде делать? Вот сволочи, в выходные дни шумели, остатки старой мебели возле мусоропровода оставили. Поди, руки отвалятся, если на улицу в мусорный контейнер отнесут. Ругаться собралась.

      – Нет, не знаю. Меня дома-то не бывает.

      – Ну, давай, не буду задерживать. Давай, иди, поспи! Больные, поди, тяжелые были, работа в реанимации нелегкая у тебя.

      Зайдя в квартиру, Марго разулась, положила сумочку и ключи на столик в прихожей. Надела тапочки, пошла к себе в комнату переодеваться. Дочек уже в доме не было, они ушли на работу. В квартире стояла тишина и спокойствие. Но на душе спокойствия не было, скука и тоска одолевали Марго. От ощущений сжигающего одиночества стоял ком в горле. Облачившись в домашний халат, Маргарита пошла на кухню перекусить. Работе она отдавала себя полностью и не помнила, когда она ела в последний раз. Она не хотела готовить, не было ни желания, ни сил, но желудок сводило. Оставалось лишь на скорую руку сделать яичницу. Открыла холодильник. Аккуратно разложенная приготовленная еда лежала по контейнерам, надо было только разогреть. На тарелках, накрытых пищевой пленкой, красиво разложена закуска: колбаса