Эрос & Танатос. Рустем Набиев

Не то чтобы смерть тогда специально интересовала Эрика или как-то влекла его – просто очень часто оказывалась близко. Слишком часто для маленького мальчика. Следовала рядом, демонстрировала свое присутствие. Он нечаянно оказывался среди любопытствующих мальчишек и, случалось, заставал миг перехода. Грань, за которой живое становится неживым. Нельзя сказать, что он искал такие моменты. Так распоряжалась судьба.

      Похороны же Эрик мог наблюдать по нескольку раз в неделю прямо со своего балкона. По непонятной причине их проулок облюбовали похоронные процессии. Никакого логичного объяснения этому не было: ни морга, ни кладбища в округе не имелось, но процессии с непреклонной регулярностью шествовали по их проулку. Всегда в одну сторону. Слева направо, если смотреть с балкона, или снизу-вверх по направлению движения. Темниковский «корабль», вдобавок ко всей своей ущербности по сравнению с белоснежным центровым, еще и не был ровным, а каскадом спускался с небольшой возвышенности. Задолго до того, как шествие появлялось в поле зрения, даже через закрытые окна глухо слышалась «Соната для фортепиано № 2 си-бемоль минор» Фредерика Шопена, ввиду сложности транспортировки фортепиано исполняемая преимущественно духовыми. С балкона третьего этажа можно было в подробностях разглядеть и унылую медь оркестра, и неоднородно скорбную толпу, и самого «заставившего себя уважать», благо гробы несли открытыми. Эрик вскоре регулярным зрелищем пресытился, а потому в какой-то момент перестал обращать внимание на Шопена, словно то был шум проезжающей машины или грохот с соседней стройки.

      Странная любовь Эрика к кладбищам впервые и неожиданно проявилась в деревне у бабушки со стороны матери, к которой родители отправляли его каждый год. Он проводил там все лето, и это было прекрасное время. К тому же в одно время с ним из другого города приезжала его двоюродная сестра. Они с Эриком были ровесниками и очень сдружились. Кроме того, так вышло, что на их небольшой улочке летом собиралась целая компания детей из Города. К ним присоединялась местная ребятня, и выходила большая дружная компания. С самого утра и до поздней ночи продолжались всевозможные игры. Если днем это были невинные футбол, вышибалы или лапта, то с наступлением сумерек затеи иногда становились пикантными и авантюрными. Вызывающая замирание сердца и недетские эмоции «бутылочка» сменялась рискованной игрой «приведение». Припозднившихся прохожих пугало неожиданно выскочившее из темноты лохматое чудовище. Освещения на деревенской улочке не было, что позволяло подкрасться почти вплотную. Бурная реакция жертвы вызывала не менее бурный восторг притаившейся за забором детворы.

      Однако помимо развлечений было и кое-что еще. Когда Эрик с сестрой были помладше, а дружная компания еще не собралась, бабушка, чтобы как-то их занять, да и по собственному душевному стремлению, часто водила их на могилу недавно умершего деда.

      На похоронах его Эрик не был. Хоронили зимой