Улыбки темного времени. Том 2. Оля Новая

тихонько прошмыгнула бы за дверь. А там целый мир! Соседские мальчишки – нет, не то, камни, грязь, грубые игры, увольте. Гордо подняв подбородок, она плавно пройдёт мимо них. Далее по улице, под раскидистым деревом собрались её подружки в цветных передничках и что-то оживлённо обсуждают, хихикая и перешёптываясь друг с дружкой. Всё это мило, но нет, не то. Хочется Красной Шапочке чего-то другого, особенного! Приключений, новых встреч, удивительных пейзажей, иных горизонтов!

      Поэтому, быстренько прошмыгнув мимо подружек, идёт она себе дальше и песенку поёт. Тут-то и начинается самое интересное, потому что деревня заканчивается, и дорога уходит в лес. Ей бы развернуться и домой потопать, нечего девочкам одним в лесу делать! Но Красная Шапочка почему-то уверена, что ей в лесу ничто не угрожает, и смело идёт вперед. Безрассудство или бесстрашие? Пожалуй, всё вместе! И немного безумия, такого мягкого, детского, фантазийного. Идёт она себе по тропинке и, конечно, встречает Волка. Казалось бы, пирога нет, к бабушке идти не надо – возможно, она ещё и заразная! – ан нет, всё равно в лес понесло! Наверно, это судьба, и на каждую Красную Шапку положен свой Волк. Они притягиваются, как два полюса магнита, даже если нет повода к встрече.

      – И куда это мы идём, такие красивые, да песенку поём? – игриво начинает Волк.

      – Мы куда идём? Не знаю. А я иду на охоту! – заявляет Красная Шапочка, да так уверенно, что Волк подпрыгивает от неожиданности. Затем она смотрит на него так зловеще, со значением, возможно, даже немного кровожадно для эффекта.

      – И на кого же ты охотишься, милая девочка? – Волк от испуга даже сменил тон на более вежливый.

      – Да вот выбираю шкуру побогаче, а папка по кустам с винтовкой ходит, сигнала моего ждёт! Сейчас твою осмотрим, Волк! – храбро заявляет Красная Шапочка и начинает медленно ходить вокруг него, чем невероятно нервирует Волка.

      Её уверенность действует на него гипнотически. Теперь он и забыл, как хотел съесть эту дерзкую девчонку вместе с её шапкой. Последний ум его ушёл в пятки, а так бы сообразил папку с винтовкой поискать! Да куда там! Уж пятки серые затряслись, сам запаниковал и думает, как бы уйти подобру-поздорову, чтобы не поймать пулю. И давай Красную Шапочку заговаривать, а сам отступать маленькими шажочками, к кустам, к кустам льнёт, и хвост уж поджал. Девочка явно что-то задумала либо насмотрелась чего-то не того, потому что захотелось ей вдруг и впрямь Волка поймать и проучить. Почувствовала она силу и уверенность ни с того ни с сего и пошла прямо на Волка.

      Волк в ужасе, не знает, как и быть! Побежишь – застрелят, не побежишь – тоже застрелят! Караул! Ууууу! Страшно, аж жуть! И клянётся он себе в сердцах, что коли выживет, так никогда, слышите, никогда больше на девочек в лесу нападать не станет (ну и на мальчиков тоже, кто их знает?)! Никогда! Пожалуйста-пожалуйста, умоляет про себя Волк неведомые ему силы.

      – Красная Шапочка, но ведь моя шкура нехороша! Зачем я вам? Давай расстанемся мирно, а? – Волк выдаёт что-то дипломатическое, стараясь сохранить остатки своего достоинства.

      – Ну, не знаю, не знаю… Может, для коврика перед камином-то самое оно? Да, пап? – нарочито громко спрашивает девочка и кровожадно улыбается.

      Волк бледнеет и уже не чует своих ног. Такое напряжение! Да лучше б застрелили уже сразу, и дело с концом, мо́чи нет, это ожидание, страшнее всего! Уууу! – снова воет он мысленно.

      – Может, мы всё же как-то договоримся? – вкрадчиво спрашивает он, понимая, что терять нечего, а попытка не пытка.

      – Может…мне тут вот давно хотелось… – и Красная Шапочка мечтательно закатывает глаза.

      – Чего, чего хотелось? Только скажи! – умоляет Волк.

      – …Покататься на Волке верхом! Чтоб с ветерком! – нагло отвечает девочка и смотрит ему прямо в глаза.

      – Всего-то? – выдыхает облегчённо Волк. – Прокачу в лучшем виде!

      – Отлично! Только по дорожке, чтоб я не упала, и папка сзади бежал! А то сразу выстрелит! Он у меня такой – сначала стреляет, потом думает! – отважно заявляет Шапочка и садится на Волка.

      – Ты дрожишь? – как будто бы участливо спрашивает она.

      – Нет-нет, это я продрог немного! – отнекивается он.

      – Ну ничего, сейчас согреешься! Поехали! – весело хохочет девочка и стегает его ивовым прутиком со всей силы.

      Волк взвизгивает от неожиданности и несётся по лесной тропинке, точно скаковой жеребец. И вот бежит он полчаса, час, а силы уже на исходе. Девочка-то упитанная, мамины пирожки любит! Чует Волк, всё, не может больше, а там хоть стреляй, хоть что!

      – Притомился, Волчок? Тогда веди меня к медведю! У него-то шкура побольше твоей будет! А тебе, так и быть, жизнь подарю, но ты пока рядом будь, пригодишься! – по-хозяйски говорит ему девочка.

      Ну совсем обнаглела, в буквальном смысле села на шею! А ведь дома кроткая какая! Да, маменька, да, папенька! И в школе всем пример! Однако, видимо, вот сущность-то её и вылезла наружу! А если б к бабушке идти с пирогом? Так это ж за пирог переживать, покорной внучкой быть, убегать от всяких