Все реки петляют. От Альбиона до Ямайки. Сергей Калашников

России подрастает Петр Первый, а на морях процветает пиратство. Голландия нынче – сильная морская держава, как и Испания, но обе они в этом качестве уступают Англии. То есть процесс становления владычицы морей сейчас в самом разгаре. Впрочем, точных дат не помню. Могу путать события начала века, середины и конца. Знаю наверняка, что в военном деле уже царит порох, а в морском паруса. По дорогам ездят на лошадях, а для силового привода используют ветряки или водяные колеса.

      Таким образом, обстановка для меня не вполне прозрачная, требующая изучения и, полагаю, вживания. Что не связано с чересчур большими трудностями – я попал в ребенка состоятельных родителей, имеющих некоторый общественный вес. Сам же ребенок непоседлив и особо вредным характером не наделен. То есть не чересчур избалован, хотя и не приучен убирать свои вещи в шкаф или заправлять кровать.

      На этой мысли меня прервала Мэри, принесшая к умывальнику кувшин с водой. Света, проникающего через окно, пока было достаточно – лето на дворе. Дни длинные.

      Потом заглянула маменька, подоткнула одеяло. Вообще-то ни юной служанки, ни родительницы я разглядеть не мог из-за закрытых глаз – догадывался по шагам. И еще мама вздохнула иначе, чем подружка, но вздохнули они обе.

      О чем сожалела маленькая служанка – понятно. Тоже устала и нуждается в отдыхе, а ее гоняют с делами. Насчет же маменькиных печалей следовало подумать… ну… сыновей у них с мужем нет, то есть и этот дом, и землю унаследует какой-нибудь мужчина – родственник отца. Следовательно, дочерей необходимо выдать замуж, для чего нужно собрать им приданое. Судя по всему, что я приметил, особой роскоши в быту не наблюдается. Видимо, доходы от землевладения не слишком велики. Отец даже работает, а не живет помещиком. Кстати, труд моряка и в мои времена был сопряжен с риском, а уж в нынешние и подавно.

      На этом выводе я и уснул.

      Глава 2. Несколько летних дней

      Присматриваясь к носительнице моего сознания, я раз за разом убеждался – девочке скучно. Она была предоставлена сама себе большую часть дня, поскольку мать плотно занималась с младшими, обучая их тому, что старшая уже знала. Пара часов, посвящаемых вышиванию или музыке, кройке и шитью, не предоставляли Софи достаточной занятости. Отмечу, пожалуй, что музыка преподавалась маменькой с использованием гитары, причем для дочурки был припасен уменьшенный вариант этого инструмента. Таким образом у меня крепло подозрение об испанских корнях миссис Корн.

      – Мам! Ты испанка? – незамедлительно внесла ясность неугомонная хозяйка тела, в котором я квартировал.

      – Родилась на Ямайке, в испанской семье. Не раз бывала в Мадриде, Кордове, Севилье, Марселе и Неаполе. Но ни тосканского языка сколь-нибудь прилично не освоила, ни французского, – маменька ответила сразу полно и по-серьезному.

      – Зато у меня французское имя, а у Консуэллки – итальянское, – не замедлила внести окончательную ясность Софи. Она мгновенно озвучила то, что только начало приходить