Николай II. Расстрелянная корона. Книга 1. Александр Тамоников

– обедню с поминанием усопшего в продолжение шести недель?

      – Да, отче.

      – Зайди в церковь. Имя твоего отца будет внесено в годовое поминовение.

      – Я так и сделаю, отче! Может быть, попросить кого отвезти вас домой?

      – Не стоит, Глеб! Погода, слава Господу нашему, хорошая, путь недолгий, дойду.

      – Благослови, отче.

      Отец Димитрий перекрестил Глеба и пошел по улице.

      – Ванька, поди сюда! – подозвал к себе старший Рыбанов соседского мальчишку.

      – Чего, дядя Глеб?

      – На тебе сахарку.

      – Спасибо.

      – И позови сюда брата моего, дядьку Алексея, ладно?

      – Ладно. А где он?

      – У поминального стола.

      – Угу, я быстро.

      Вскоре Алексей подошел к брату, весь какой-то испуганный, настороженный.

      – Звал, Глеб?

      – Звал. Ты вот что, брат. Сам в дом отца приходи, но Катьки твоей с дитем чтобы тут не было. Чужие они нам. Понял?

      Алексей посмотрел на Глеба и спросил:

      – А твоя семья, значит, матери нашей не чужая?

      – Смотрю, осмелел ты в речах.

      – А ты вдарь. Ну!.. Не в первый раз. Я же слабак, а ты сильный. У меня прав никаких. Они только у тебя.

      – Не нарывайся, Лешка!

      – И ты не нарывайся. А с кем мне в дом родительский ходить, одному или с семьей, решать не тебе.

      – Ну, гляди, я предупредил.

      – Да иди ты!..

      Алексей повернулся и пошел к своей избе.

      Вечером пришла Ольга, сняла повязки, осмотрела тело Екатерины и сказала:

      – Ну, слава богу, раны заживают. Давай-ка встань.

      Екатерина приподнялась, присела на край постели, резко выдохнула, встала и пошатнулась.

      Ольга удержала ее и спросила:

      – Что, голова кружится? Постой, привыкни. Все пройдет.

      – Да, проходит.

      – А ну-ка иди ко мне.

      Екатерина сделала шаг, второй, улыбнулась:

      – Хожу!

      – Конечно! А чего не ходить, коль ноги целы. Вот попьешь еще отвара, окрепнешь. Теперь тебе больше ходить надо. Молоко не пропало?

      – Нет. Недавно кормила Федьку.

      Ольга взглянула на Алексея и осведомилась:

      – Муж помогает?

      – Мне его помощи не надо. Сама как-нибудь управлюсь.

      – Это ты, Катька, из головы выкинь. Вы пред Богом муж и жена. Алексей покаялся, значит, ты должна простить его и жить дальше. Если не в любви, то хоть в согласии.

      Екатерина промолчала, присела на скамью и спросила:

      – Может, мне попариться в печи?

      В большинстве крестьянских семей сохранилась такая вот древняя традиция. Печь протапливали, выметали, стелили солому и залезали внутрь. Там стоял жар, и нагревалась вода.

      – Нет, рано, – ответила Ольга. – А то раны откроются. Обмойся, но в печь не лезь. И ходи побольше. – Знахарка строго взглянула на Алексея и добавила: – А ты, муж, помогай жене во всем.

      – Так я, конечно, подмогу.

      – Ну и ладно. Больше мне здесь делать нечего.

      – Как